Харитон Мамбурин - Бег в никуда

Быть вечным ребенком…брр.

Страшный день настал на следующее утро после моего 8летия. "Семья" передала меня двум лысым монахам в зеленых робах и те, отведя меня на околицу деревни, кинули в новообразованный портал, светящийся зеленым.

И там, в монастыре, так похожем на восточные храмы, начался ад. Такой, что сейчас я, в далеком прошлом вполне себе обычный городской житель, профессиональный диванный лежун и мучитель клавиатур, спокойно падаю с охренительной высоты навстречу дивному новому миру.

Будет.

Только.

Лучше.

…ШМЯК!

Возрождение всегда происходит во тьме. Почва, дерн, снег, даже насыпь небольших камней или копна сена — годится всё. Ты можешь вынырнуть из воды или болота, откопаться из песка в пустыне. Любое укрытие подходит, чтобы восстать из него, сверкая грязной голой жопой. Но навстречу свету.

Я, шипя под нос нехорошие слова, выдрался из под каких то опрелых листьев. Вокруг, освещаемый явно утренним солнцем, тихо шелестел негустой лесок. Птички поют…идиллия. Промелькнула мысль, что надо бы срочно найти какой то безопасный уголок, разобраться с обещавшей включиться Системой, которая уже намекающе помаргивала красными конвертиками в углу зрения, но душа требовала совершенно иного. Требовала? Нет, она стонала, она стучала ботинком по трибуне!

Я выпрямился до хруста позвонков, задрал голову, сделал глубокий вдох…и заорал, посылая всех своих тренеров, учителей их подручных, их родственников, их домашних животных во все дыхательно-пихательные направления! Прошелся по всем трем наставникам — мастерам Су Шуню и Су Лону, и настоятеля Ли Фусонга особо не забыл. Мысль о том, что компьютер безжалостно стёр их вместе с монастырем из существования, растекалась по моим нервным клеткам как мед сочащийся из сисек малюсеньких цветочных фей.

Пока слушал эхо, мне немного отлегло.

Все позади. Наконец то все кончилось.

Этот мир добр, он не даст тебе сдохнуть. Окончательная смерть будет твоим и только твоим выбором. Как и не даст провалить…"обучение". Хочешь его прервать? Портал Отказа. Нет? Преподаватели сделают всё, чтобы ты получил необходимые знания, навыки и умения. Но тебе это не понравится, потому что твои интересы и пожелания не учитываются.

Двадцать гребанных лет эти уроды насиловали мою психику и изнуряли нагрузками. Не одни, с целой сворой безликих лысых помощников — старших учеников, средних учеников, младших мастеров, послушников и даже приглашенных гостей. В монастыре много кто жил. Но я чисто из принципа не старался запоминать их имена. И много чего еще совершал "непочтительного". Совершал поклон, но "без надлежащего уважения". Отхватывал пиздюли, но благодарил за них "без должной искренности". Не стремился постигнуть, как выразился настоятель, "сам дух того, что они пытаются передать".

Естественно, я не старался "познать дух"! Это ведь банально означало утратить едва ли не большую часть своего "я"! Когда твои сенсеи выглядят как комичные персонажи из старого китайского фильма, то никакое их умение по запечатыванию духов, каллиграфии или прием, валящий несколько деревьев за раз — просто не покажется серьезным. Сначала, первые года три, я просто не мог уговорить себя воспринимать их серьезно. А потом озлобился — всё, что имело две руки и две ноги вокруг, тем или иным образом заставляло просраться — спарринги, состязания, поручения, внезапные тренировочные нападения. И чем хреновее становилось, тем сильнее я упирался.

Су Шунь — хитрый, лживый и лицемерный пройдоха. Весь узкий и согнутый от старости, с такими же узкими усами и бородой. Старый говнистый садист выдавал наиболее болезненные наказания. Приказать ученикам подкрадываться ко мне и бить палкой по голове, только начну дремать и так в течении недели? Это было почти милосердие. Под конец своего обучения, когда я начал всерьез уже метелить его порученцев, из кустов выскакивал он сам. И разделывал меня как бог черепаху. Его сюсюкающий птичий говорок будет преследовать меня во снах, как и жеманная морда паясничающей мартышки. Этот старый козёл отвечал за духовную подготовку, под его началом я учился правильно медитировать, занимался каллиграфией, познавал тайны монашеской алхимии и приготовления снадобий. С его предметами у меня особых проблем не возникало, я хотел учиться и учился. Но вот то, что касается его распоряжений и поручений — тут у нас были проблемы. Я отказывался доставать мозг у еще живой обезъяны. Выкинул и разбил кувшин с собранной в ближайшей деревне мочой девственниц. Не стал бить обожженого крестьянина, потерпевшего неудачу при сборе нужных почтенному мастеру слизней в пещере. И много, много чего еще. Это невероятно злило и мастера и его подручных, но вовсе не потому, что они задавались целью омрачить мою жизнь. Просто я считался младшим из младших, который не просто проваливает поручения, предназначенные именно для него, а даже имеет наглость отказываться от них!