Он был рад быть полезным и служить своему народу, перед которым он так редко представал лично. Он никогда не осмеливался говорить такое вслух, но он верил — знал — что был куда более справедливым судьей в отличие от своего отца, и, вне всякого сомнения, был гораздо справедливее А'Ямина.
Но сегодня он был глубоко озабочен.
Пленников, которых он помог освободить, так и не поймали. Если советник А'Ямин и обнаружил какую-то зацепку к причастности принца к побегу, то ничего не сказал. Командир Харит оправился после нападения в темницах и без промедлений оцепил весь город.
Оуньял'ам сделал все возможное чтобы помочь Гассану, поручив командующему сосредоточить имперскую и городскую гвардию на поисках во внешних районах города и на всех выходах, сославшись на то, что сбежавшие пленники отчаянно захотят выбраться. И после согласования с командующим, он позаботился о том, чтобы на императорскую гвардию были возложены и иные дополнительные служебные обязанности, связанные с усилением защиты дворца.
В действительности, ему нужно было рассредоточить силы как имперской, так и городской гвардии, чтобы предоставить Гассану свободу действий, пока не стало слишком поздно. И до сих пор он не слышал ни слова от домина.
Дважды он подумывал о том, чтобы самому связаться с ним, но боялся, что тем самым, сможет помешать решительным действиям. Лучше подождать, когда Гассан выйдет на связь, и найти какой-нибудь предлог ненадолго уединиться.
Оуньял'ам обвел задумчивым взглядом комнату.
Его взгляд скользил по знатным и богатым посетителям, пришедшим понаблюдать за сегодняшним слушанием. Сколько он себя помнил, в таких семьях было принято приводить своих детей по таким событиям, чтобы те могли насладиться преимуществом полученного из первых уст просветительства о нуждах народа и причинах окончательно принятых решений императора. Эти семьи смиренно стояли на коленях на циновках, расстеленных по обе стороны дорожки, тянущейся от главного входа к помосту.
Оуньял'ам всегда был сторонником этого обычая. Юные вельможи и члены императорской семьи должны видеть что-то важное… что-то кроме изысканных блюд и напитков, богатства и влияния, показных нарядов, столь широко распространенных при дворе. Хотелось бы надеяться, что они поймут: имеющие власть над простонародьем несут величайшую ответственность.
Чаще всего за месяц только две-три семьи приводили своих детей наблюдать и учиться. В последнее время, после того как император "отстранился от дел", ситуация изменилась, хотя и не по веской причине.
В этот день присутствовали семьи, прибывшие из восточных прибрежных провинций. Они теснились на полу, растянувшись вплоть до самых стен, оставив подданным победнее узенькую дорожку к помосту. И все присутствующие привели с собой дочерей, племянниц и сестер надлежащего возраста… для замужества.
Отчасти это могло быть объяснено празднованием дня рождения императора, которое состоится через три дня, хотя никто и не рассчитывает на присутствие Каналама. Но празднество должно состояться, и оно окажется на руку знати, ищущей союза с императором: союза, который свяжет их узами брака, и с рождением первенца — кровью.
Принц насчитал не менее девяти таких женщин — таких жертв, таких приманок — благородно опустившихся на колени рядом со своими хорошо одетыми отцами или матерями или и с теми и другими. Какая прекрасная картина для глаз несведущих: отображающая повышенный интерес ко дню "народного суда". А ближе всех, не более чем в десяти шагах, стояла на коленях самая поразительная молодая особа.
По мнению многих, Дюра считалась наиболее подходящей кандидаткой.
Ее семья является одной из богатейших в империи. Ее родословную можно проследить почти до самого появления императорской линии. Высокая и хорошо сложенная, с копной темных вьющихся волос, она была копией своей матери и телом, и духом. Умом она больше походила на своего гнусного отца.
Дюра украдкой переводила взгляд, чтобы встретиться с ним, словно знала всякий раз, что он смотрит на нее. Едва заметная улыбка расползлась по ее мрачным толстым губам, прежде чем та застенчиво отвернулась, хотя он заметил в ее глазах сладкую радость победы.
Холодная, тщеславная и жестокая, Дюра больше всего подходила для такого императорского двора.
Он обвел взглядом других молодых особ, стоящих на коленях рядом с членами их семей, словно готовых добровольно отдать себя в жертву. Он надеялся, что не увидит одного лица… но увидел.
Читать дальше