Барб Хенди - Первый и последний чародей [ЛП]

Упавший охранник пытался встать, другие три, другой ученый, в темно-синей одежде, и премин Авели-Джама все пытались очистить свое зрение после вспышки кристалла Винн.

Оша развернулся, когда Тень помчалась на него. Только один из упавших тюков оставался лежать на камнях улицы. Схватив его за лямку, он перекинул его через плечо и побежал вдоль стены за другими. Потом он услышал, как премин кричит на своем гортанном языке.

Единственное слово, которое понял Оша было "странница." Был только один человек, которого верховный премин хотел поймать.

Винн и Тень побежала вперед за Чейном, с сундуком в руках. Оша знал, что со своими длинными ногами ему не займет много времени, чтобы добраться до них, но даже неся тяжелый шар, Чейн был столь же быстр.

Оша ненавидел работать и воевать рядом с Чейном, так как считал неприемлемым, что нежить была в компании Винн. Но не было никакого другого выбора — он всегда будет ставить ей благополучие прежде всего, независимо от того, что для этого требуется.

Оша слышал топот за ними.

Винн не могла поверить, и понять, что случилось, когда она бежала, задыхаясь, по внешней стороне за низкой стеной. Она несла собственный пакет и один из Чейновых, надеясь, что Оша смог захватить другой пакет Чейна.

Она хорошо понимала, что верховный премин кричал охранникам.

— Схватить странницу! Меня не волнует, что будет с другими, но ее вернуть в живых.

Премин хотел ее в плен после того, как она упомянула Гассана иль'Шанка.

Что здесь произошло и что сделал домин?

Оглянувшись, она увидела, что Оша и Чейн быстро бегут за ней, а Тень обгоняет ее. Сзади вдоль стены, четверо охранников шли с мечами. Чейн убить бы любого из них, если это было бы необходимо. А что потом?

Она и ее товарищи будут "разыскиваться" местными властями, если не уже. Все из них: Чейн, Оша и покровительствующая Тень вывели все из-под контроля. Если бы только они дали ей еще один момент или два, она, возможно, нашла бы способ получить, что они хотели, но нет.

"Мальчишки" и ее "сестра" сделали это снова.

Страх и ярость толкнули Винн бежать быстрее. Когда это закончится — если они выйдут из неприятностей — она бы поставил всех троих назад на своих места… снова. Но теперь она не могла позволить себе быть схваченной, даже если один из них решит спасти других.

Она должна найти Магьер, Лисила и Мальца. Чтобы сделать это, она должна была найти Гассана иль'Шанка. Он был ключом ко всему.

— Валхачкасейя! — она выругалась на бегу. — Где ты, Домин?

По правде говоря, Гассан не был уверен, что заставляло его возвращаться на территорию гильдии. Тем не менее, он осмотрел внутреннюю стену и улицу вдоль нее в обоих направлениях. Это место теперь опасность для него.

Если член гильдии или городская стража увидеть его, то он будет схвачен любой ценой. Тем не менее, он не мог успокоиться без дела. Он возвращался сюда снова и снова, так как все другие пути в его поисках не выявили практически ничего. И он не имел никакого выбора, кроме как продолжать.

Луну назад, он был арестован, вытащен перед императорским двором и имел честь оказаться лицом к лицу с самим принцем Оуньялом, наследником престола империи. В тот момент, Гассан не знал, сколько из его тайн было раскрыто.

— Ты являешься верховным премином, правильно? — спросил принц перед всеми присутствующими. — Я слышал о скрытой секте среди метаологов, куда вы входите в том числе… Домин? Правда ли, что все, кроме тебя, мертвы?

Вопросы потрясли его больше, чем арест. Слишком много было открыто, слишком много правдивого становилось известно.

Гассан был частью тайной секты, имеющей иерархию.

Было также верно, что принц Оуньялам знал это задолго до того, как спросил.

Колдовство предпочитали суманские метаологи в отличии от филиалов гильдий Нумана и Лхойнна, где выбирали Тауматургию. Гассан прекрасно разбирался в колдовстве и был хорошо осведомлен в Тауматургии; обратное можно было сказать о метаологах в других местах. Но это не объясняло, что еще он узнал, за полжизни.

Он был принят в нескольких секретных обществ среди метаологов его филиала. Среди них была третья идеология — магия воскресения по отчаянным причинам, хотя эту практику боялись и поносили на всей территории известных земель. Эта секта боялась открытия до такой степени, что не имела названия, ибо как можно назвать, то что сделано, чтобы быть известным, к чему стремился, и нашел.