Энди Шеферд - Мальчик, который летал с драконами

– Представьте только, каким мощным будет его пламя, когда он вырастет, – восхищенно выдохнул Тед. – Хотя, наверное, лучше на такое зрелище любоваться издалека!

– А где Плут? – воскликнула Кэт. – Он уже улетел?

Мы посмотрели на небо.

– Я думал, что, может, ему будет хоть чуть-чуть жаль улетать, – понурился Кай.

Кэт приобняла его за плечи, а я заметил застывшие на ее щеках крошечные слезинки, сверкавшие в лунном свете, словно бриллианты.

А затем Кай взвизгнул и отпрыгнул от сестры. Между его ног пронеслась вспышка пламени, опалив штаны. Флуоресцентно-зеленый Плут нырнул вниз, легонько укусил Кая за нос и заспешил прочь. Кай засмеялся и побежал за ним, лихорадочно маша вслед исчезающей в вышине фигурке.

Теперь остался один лишь Блик, все еще кружащий в воздухе над нами. Постепенно он замедлился, и я почувствовал, как мои друзья подходят ближе. Они знали, как сложно мне будет. Но вместо того чтобы подняться в небо, Блик спустился вниз.

Все взглянули на меня.

– Что происходит? – спросил Тед. – Почему Блик не улетает, как остальные?

Я повернулся и увидел, как Кэт в ожидании ответа недобро прищурилась, ее взгляд буквально прожигал меня, подобно лазеру.

Язык прилип к нёбу, которое казалось суше самой жаркой пустыни. Я изо всех сил постарался выдавить из себя хоть несколько слов, но лишь пропищал что-то неясное.

– Не знаю, – прохрипел я наконец. – Возможно, потому что Колокольчика здесь нет.

– Ты знал , что так будет, – сердито воскликнула Кэт. – Ты знал, что он не улетит без нее.

Я стал отрицать эти обвинения, лихорадочно замотав головой.

Но Кэт с каждой секундой злилась все больше и больше, а Тед и Кай презрительно смотрели на меня, поджав губы.

– Послушайте, все хорошо. Я отпущу их завтра, – быстро сказал я. – Драконы еще будут вылупляться какое-то время.

Казалось, друзья не поверили ни одному моему слову, но, к моему удивлению, не стали наезжать на меня. Наверное, они просто слишком сильно расстроились, расставшись со своими драконами, а потому не хотели еще и ругаться со мной.

По пути домой никто не сказал и слова. Слышен был лишь топот ног по тротуару, напоминающий мне траурный марш. В горле у меня стоял комок. А когда я слышал тяжелые вздохи друзей, то к глазам моим подступали слезы. Я сглотнул, но противный комок никуда не делся. Напротив, он спустился ниже и, застряв в груди, принялся расти, медленно, но верно, и вскоре мне уже тяжело было вздохнуть.

И на этот раз мамин пудинг, который она готовила, похоже, из свинца, был ни при чем. Это был груз моей вины. Потому что, как вы, наверное, уже догадались, Лолли чувствовала себя прекрасно. В эту самую минуту она, должно быть, радостно бегала по дому. А я давно уже заметил, как Блик присматривал за Колокольчиком, совсем как я присматривал за своей маленькой сестренкой. Тогда-то я и понял, что без нее он никуда не полетит.

Впервые я по-настоящему соврал своим друзьям-супергероям. Потому что в действительности я не собирался отпускать Блика и Колокольчик.

Следующие несколько дней я изо всех сил пытался избегать Теда, Кэт и Кая. Они, похоже, в конце концов поверили мне, когда я клятвенно пообещал отпустить Блика и Колокольчик на следующий же день. И теперь я боялся, что выдам себя. С каждым днем они все больше скучали по своим драконам, и даже непримиримая ранее Кэт стала задаваться вопросом, стоило ли отпускать их так быстро.

Каждый раз, глядя на Блика, я испытывал одновременно облегчение и вину. Я не мог представить, как пойду ночью спать, а он не свернется клубочком рядом со мной, согревая мои сны. Но я знал, что друзья уже переживали нечто подобное. Они уже через это прошли.

Я отчаянно пытался скрывать Блика и отпускал его полетать только в своей комнате. Когда шел несильный дождь, я иногда выбирался ночью на улицу. После школы, когда друзья шли гулять в парк, я бежал домой к своему любимцу.

Но что-то было не так. Дракончик все еще подлетал поздороваться со мной, но мне казалось, что его яркая красная чешуя поблекла. Все чаще и чаще она делалась блекло-серого цвета. А еще мне приходилось кормить Блика соцветиями брокколи буквально из рук, потому что в противном случае он отказывался есть.