Lutea - Королева Ступеней [СИ]

— Зато с этого дня вы — адмирал, — ухмыльнулся Оберин, непонятно Серсее довольный, но и явно чувствующий себя в компании пирата более чем комфортно. Лёгкость его тона принесла успокоение двору, и напыщенные лорды заперешёптывались между собой, а их куры закудахтали. Холодное оцепенение спало.

— Д-да, — выдохнул Томмен и, выпрямив спинку, огласил королевский указ — под надзором матери заучивал его два дня и ни разу не сбился.

Слушая его, Хошигаке опять ухмылялся, но низко склонил голову, чтобы Томмен смог надеть ему на шею адмиральскую цепь.

Сразу же после пира, устроенного в его честь, новоиспечённый адмирал отправился в доки, отмахнувшись от едкого замечания сира Меррина Транта, что ночь на дворе, и на пристанях в такой час можно найти разве что пьянчуг.

— Зачем он пошёл туда? — спросила Серсея у Мей, пившей вино из её бокала.

— Завтра Кисаме будет разговаривать со строителями и, я думаю, хочет заранее проинспектировать стройку кораблей, выявить недочёты, — ответила Мей, казавшаяся куда более заинтересованной принцем Оберином, усадившим на колени свою дорнийскую шлюху и жарко её целовавшим. — Он не любит тратить время понапрасну.

— Хорошее качество, — забрав бокал из её рук, отсалютовала Серсея и больше в тот вечер о новом адмирале не думала.

Да и в следующие недели, стоит признать, тоже. Хошигаке исправно посещал заседания Малого совета, но почти неизменно молчал, вставляя слово лишь когда его спрашивали о чём-то напрямую. При дворе его было не застать, но Серсея слышала, что он нередко присоединялся к солдатам в казармах и выпивал с ними. Также, исходя из донесений Квиберна, адмирал нашёл общий язык с десницей — иногда ужинал, при каждой встрече с ним обменивался шутками (мастер над шептунами озвучил кое-какие из них Серсее, все как одна похабные), а также сопровождал на проверках, которые десница и мастер над монетой регулярно устраивали в доках. И если лорд Росби беспокоился о том, чтобы бывший пират не клал в карман часть королевских денег, предназначенных для возведения кораблей (чего он, к удивлению многих, не делал), принц Оберин явно наслаждался возможностью покинуть дворец и менее захватывающие дела совета вроде военных нужд и подготовки к зиме. Об этом Серсее рассказывала Мей и смеялась:

— Может статься, Оберин не выдержит рутины и ускользнёт обратно в Дорн!

— Туда ему и дорога, — улыбалась в ответ Серсея, а про себя добавляла: «И когда он уползёт обратно в свою пустыню, я сделаю десницей тебя».

Из Мей в самом деле вышла бы прекрасная десница. Преданная, что важнее всего. Но и способная — не только возвышенно говорить и завоёвывать уважение масс, но и читать врагов, как открытую книгу, предугадывать их шаги, выстраивать изощрённые контратаки. Исключительно благодаря ей Серсея смогла отомстить настоящим убийцам Джоффри и не забывала об этом.

Как и все Ланнистеры, Серсея платила долги, а потому давала Мей всё, что та просила: изящные украшения с лучшими самоцветами, платья от тех же мастериц, что шили для королевы, и средства на покупку новых ядов. У Мей очень понятные вкусы, полностью сочетавшиеся со вкусами Серсеи.

Когда до спуска новых боевых кораблей королевы на воду оставалось всего ничего, в прекрасную головку Мей закрался интересный план.

— Как ты смотришь на то, чтобы наведаться в Дорн? — спросила она.

— Зачем? — не поняла поначалу Серсея, но Мей пояснила:

— Чтобы повидать Мирцеллу, конечно, — и сузила лисьи глаза. — Но также — чтобы продемонстрировать принцу Дорану замечательный новый флот и мощь Ланнистеров.

Серсея кивнула, серьёзная, как давно не была.

— Я очень хочу увидеть дочь.

Это была чистая правда. Мирцеллу услали в вонючий Дорн, не спросив королеву, и Серсея тосковала по своей девочке. Особенно теперь, когда Джоффри…

— Я знаю, — Мей обняла её, нежно и поддерживающе, погладила по спине. — Я знаю.

— А ещё я хочу показать Дорану Мартеллу, что ему не стоит злить меня, — Серсея стиснула плечи Мей, и шёлк зашуршал под её пальцами. — Если он хоть словом обидел Мирцеллу…

— Мы уничтожим его, — отстранив её, пообещала Мей. — Участь Тиреллов покажется милостью.

— В этом я доверяюсь тебе, — без тени шутки усмехнулась Серсея. В очень многом она безгранично доверяла этой женщине и впервые в жизни не боялась положиться. Мей не из числа идиотов, все действия которых контролируют гордыня и член. Мей другая — как и Серсея. И вместе они поставят на колени весь Вестерос.