Трейси Нейткотт: Остров Серых Волков (ЛП)

— А почему он не двигается? — в голосе Чарли слышится безумие. — Как будто свет высасывает из него душу.

— Моя прабабушка говорит, что Торны рождаются с половиной своей души на Острове Серых Волков. Может быть, он пытается вернуть её обратно.

— Он обязательно проснется. — Чарли зажат между мной и Анной, наши спины прижаты к холодному камню. Прошло уже больше часа с тех пор, как Эллиот затих.

— Конечно, он так и сделает, — Анна говорит это так, словно надеется, что ее слова станут правдой. — А теперь, может быть, ты прекратишь это повторять?

Чарли косится на затылок Эллиота.

— Ты думаешь, он проснется, Руби?

— Конечно, — отвечаю я, хотя чувствую себя далеко не так уверенно, как кажется. Смерть Гейба лишила меня почти всех надежд, а кататоническое состояние Эллиота поглотило все остальное.

— Остров уже поглотил Гейба. — Он проводит рукой по своим взъерошенным со сна волосам. — И тут Эллиот застыл на месте. Он мог бы просто исчезнуть.

— Я хочу тебе кое-что сказать… и я тоже говорю с тобой, Руби, потому что ты так же волнуешься, как и Чарли, но молчишь. — Анна стоит перед нами на коленях, и я почти чувствую запах средства от насекомых, которое она недавно использовала. — Гейб никогда долго не спал. Нет, это ложь. Он спал долго, очень долго, время останавливается и тянется ночь, когда все, кроме тебя, спят, но он не потерял и половины следующего дня. Он обычно вылезал из своей палатки, когда вставало солнце, и составлял мне компанию, пока нам не приходилось будить остальных.

— На следующее утро после того, как он рассказал нам свою тайну, Гейб сказал, что остров хочет знать правду. Я сказала ему, что это несправедливо, учитывая, что остров не отказывался от правды о сокровищах в течение сотен лет. Гейб стал очень серьезным, ну, более серьезным, чем тот серьезный вид, который он принял с тех пор, как поцеловал Руби, и он рассказал мне, что нашептывал ему остров сквозь листья, траву и грязь, колышущуюся на ветру.

— Это должен был быть шепот, предупреждающий о его смерти, — хрипло говорит Чарли. — Если бы он так сильно заботилось о нем.

— Так оно и было, — говорю я, хотя и не знаю почему. Он швырнул ему в голову камень. Но что — то в его смерти — то, как пещера плакала светлыми слезами, то, как цветы покрывали его разбитое, окровавленное тело, чтобы оно снова стало прекрасным, — говорит мне, что это место оплакивает Гейба так же сильно, как и все мы.

Чарли хмыкает.

— И что же он прошептал?

— Что остров пожирает правду, как… — Анна ищет в небе нужные слова. — Как будто разрезанный квадрат поглотил свет с неба.

— Но мы и так это знаем.

— Чарльз Ким, когда-нибудь я хотела бы закончить одну историю без твоего вмешательства, — фыркает Анна. — Как я уже говорила, Гейб был уверен, что это еще не все. После того как остров выпьет наши секреты из наших уст, мы будем достойны одного из его собственных.

— Но Чарли…

— Несколько дней назад он сказал мне свое имя, — говорит Анна.

— Значит, Эллиот был достоин этого, — говорю я.

Анна кивает.

— А теперь он узнает правду.

Чарли уже вышел из себя.

— Меня не волнует, что остров сказал Гейбу, я не охочусь за сокровищами, пока мой лучший друг… такой, — говорит он, протягивая руку в сторону Эллиота.

Он даже не шевелится. Я подумала, что еще какое-то время останусь прикованной к этому месту. Что я буду вечно смотреть на пальцы Эллиота, на то, как свет, кажется, изгибается вокруг его руки. Все так пристально смотрят, и мне все равно потребовалось три часа, чтобы это заметить.

Теперь это все, что я могу видеть.

— Я найду его одна, — эти слова и вполовину не так сладки на вкус, как в начале нашего путешествия.

Я стою перед Звездным Камнем. Прямо почти невозможно разглядеть этот определенный наклон света. Я изучаю верхний левый угол квадрата и… там. Странный луч отрывается от остальных и изгибается наружу. Это так незначительно, так незначительно. Но этого достаточно для моего изголодавшегося по сокровищам ума.

Я держу руку перед лучом и смотрю, как он бледнеет на моей коже. Я делаю шаг назад. И обратно. И обратно, пока не упираюсь в стену пещеры. Я щелкаю выключателем фонарика. Тень поглощает эту часть пещеры.

Если бы не темнота, я бы никогда не заметила света. Он слабый, едва касается стены, но все же есть. Я провожу руками по камню. Искать, искать, искать что-то. Что-нибудь.

Кнопка.

Рычаг.

Потайная дверь.

Мои пальцы натыкаются на грязь, что-то скользкое и острый камень. Я уверена, что у меня идет кровь, но мне все равно.