Евгений Прядеев - Винни Пух

Я закурил очередную сигарету, с горечью обнаружив, что в пачке осталась всего одна, и потянул из кармана телефон.

– Ну и зачем? – спросил я вместо приветствия, услышав короткое «Да» в динамике.

– Просто так, – услышал я в ответ. – Не все же мне напрягаться. Тем более, что ты сам жаловался, что клиента арестовали и теперь вам денег заплатить некому. А так благодаря мне уже совсем скоро он за вами сам придет, причем морально готовый на все, лишь бы эта история закончилась.

– Вот вечно у тебя все через одно место, – без эмоций, просто констатировал я факт.

– Аналогично, – отпарировал Эдик. – И, кстати, Андрей…

Он сделал мхатовскую паузу, хотя я и так знал, что именно он скажет.

– Ты мне должен!

– Да ну тебя, – я завершил вызов и выкинул в окошко сигарету, приконченную буквально в три тяги.

– А я тебе сразу сказал, что он мне не нравится, – пробурчал Мирон.

– Но сегодня он очень сильно помог нам, – припечатал я его фактами. – И причем бесплатно.

Мирон вздохнул, но вступать в спор не стал. Ну и правильно, тем более что изначально вся эта канитель из-за него началась.

Я прикрыл глаза. Адреналин от инцидента с полицейскими потихоньку отступал и меня опять начало клонить в сон. Сколько лет я уже знаком с Эдиком? Двенадцать? Или четырнадцать? Давно это было.

Помыкавшись немного с извечным вопросом, кто виноват и что делать, я воспользовался развалом Союза и выправил себе новые документы. Андрею Винокурову было восемнадцать, он не был, не привлекался, не участвовал, а знаний вполне хватало, чтобы поступить в военное училище, куда особо поступать никто не стремился.

Погранвойска тогда тоже прилично лихорадило, поэтому и сито проверок, которым меня бы подвергли за десять лет до или десять лет после, оказалось напрочь дырявым. Отучившись как все, я решил спрятаться от мирской суеты где-нибудь высоко в горах. Тишина, покой, красивая природа. Все было более чем чудесно. Пока я не сорвался…

Я тогда гордо носил недавно полученные погоны старшего лейтенанта и как раз остался за начальника пограничной заставы. Леня Бумажкин уехал в отпуск, а я окунулся с головой в круговорот начальственных забот. Со стороны это выглядело попроще, а тут непрекрающийся «День сурка». План охраны, книга пограничной службы, постановка приказов, проверка нарядов и так каждый день. Плюс куча бытовой и административной волокиты. Буквально через две недели я уже начал путаться в днях недели, а число месяца вспоминал только когда подписывал документы.

И тут прорыв. В сторону границы. Трое нарушителей, обстреляв тревожную группу, неумолимо уходят к территории чужого государства.

– …здец! – коротко охарактеризовал ситуацию Пахомыч, древний прапорщик, который всю жизнь прослужил старшиной заставы и разбирался в реалиях пограничной службы не хуже некоторых генералов.

Стрельба прекратилась внезапно, и только эхо еще гуляло по скалам. Граница проходила по вершине гор, и до нее оставалось по прямой каких-то три километра. Конечно, тут не степное расстояние, за полчаса пешком его никак не преодолеешь. Неопытный человек в горах может целый день бить ноги по камням, а сверху посмотришь, так он и прошел почти ничего, но сути это не меняло. Мы здесь, нарушители там, на двести метров выше, и они явно не собираются сдаваться на милость пограничников.

Ну что за подстава? Стоило мне остаться за начальника и такое происшествие. Сейчас, конечно, не Советский Союз, за упущенного нарушителя под суд не отдают, но все равно это пятно, смывать которое придется очень и очень долго. А для меня сей факт вообще может оказаться окончанием карьеры.

– Не успеем мы, товарищ старший лейтенант, – каким-то излишне официальным, и в то же время извиняющимся тоном сказал Пахомыч, глядя мне прямо в глаза. – Они идут к Серой тропе на перевале.

– Мы еще успеем за ними, если пойдем напрямую, – не согласился я со старшиной.

– Нельзя, Андрей Саныч, – горячо зашептал прапорщик, поглядывая на солдат, стоящих неподалеку. – Если они засаду устроят, то положат нас всех.

– Что ты предлагаешь тогда, лапки кверху? – тоже перешел я на шепот. – Старшина, ты в своем уме?

– Ну не так, – если Пахомыч и смутился, то несильно. – А все равно, помирать по глупости не хочется.

Я задумался. Старшина был прав, но легче от этого ситуация не становилась. Я достал карту и всмотрелся в нее. Теоретически, может прокатить. Не стоило бы, конечно, так делать, но упускать нарушителей категорически не хотелось. Оба варианта плохие, но сесть в лужу, мне казалось, намного хуже.