Евгений Прядеев - Винни Пух

Сознание билось где-то на краю. Я отчаянно боролся с самим собой, уговаривая не срываться, но вкус моей и ведьминой крови туманил разум. Спокойно, Андрей, спокойно! Точно! Я человек и меня зовут Андрей!

Столкнув тело ведьмы, я приподнялся и сел на полу. Володя смотрел на меня безумными глазами, а порозовевший Юра изумленно смотрел на тело Анжелы.

– Ничего себе тут скотобойня! – в этот момент в комнату зашел Мирон с арбалетом на плече, на его лице светилась самодовольная улыбка. – Андрюха, их там всего три было, а я реально стремался, что больше.

Мне было плохо. Близость крови туманила разум, а рана на груди пульсировала все сильнее. Плохо соображая, что делаю, я потянул из носка вторую спицу и, не разбираясь особо, воткнул ее в тело ведьмы.

Амулет! Из-за этой цепочки с амулетом я не мог понять истинный облик Анжелы и чуть было не попался на этом. Дуракам, конечно, везет, но до бесконечности такое счастье продолжаться не будет. В следующий раз надо начинать думать заранее.

Я потянулся к портфелю, но каждое движение давалось мне еще тяжелее предыдущего. Хорошо, что Мирон, заметив мое состояние, все понял и среагировал правильно. Подскочив к сумке, он нашарил в ней аптечку, достал пузырек и, не задавая лишних вопросов, силой влил его содержимое мне в рот.

– Спасибо, – закашлялся я, чувствуя, как ко мне возвращается контроль над телом и способность соображать здраво. – Ты уверен, что сюрпризов не будет?

– Абсолютно, – заверил меня Мирон. – Все, как ты учил, территорию проверил дважды, а этих красавиц спеленал, как по учебнику. Одна из них, кстати, на самом деле молоденькая. Я аж прям пожалел, что с ней познакомиться поближе нельзя.

– Ее спеленай, – показал я на тело Анжелы, сейчас больше похожее на древнюю мумию. – Я не уверен, что она действительно умерла.

Я фыркнул и перевел взгляд на бизнесменов. Глаза Володи продолжали расширяться, хотя мне и казалось раньше, что у этого процесса должно быть какое-то предельное значение. А Юра тем временем уткнулся в тело Анжелы и не обращал никакого внимания на происходящее вокруг.

Повозившись, с помощью Мирона я все-таки встал на ноги.

– А это вот сейчас… вот вообще это… это, что было? – пролепетал Володя, изображая неопределенные пассы руками в пространстве.

– Это была ведьма, – ничего не стесняясь, ответил Мирон. – Она вашего друга захомутала и вертела им, как хотела. И, судя по возрасту, дама не из самых слабых была.

– Подождите, – остановил я разглагольствования напарника и вопросы заказчика. – Мы еще не закончили.

И, уже обращаясь к Мирону, добавил:

– Страхуй меня!

Взяв у Мирона свой нож и держа его наготове, я приблизился к Юрию, который, по-прежнему, никак не реагировал на происходящие вокруг него изменения, и вгляделся в замеченную ранее золотую сережку. Паучок действительно оказался подвижным. Почувствовав мое внимание, он начал перебираться по мочке выше, пытаясь как-то спрятаться от моего взора.

– Андрей, что вы делаете? – послышался взволнованный голос Володи. Впрочем, причины его беспокойства были налицо. Человек, которого он видит второй раз в жизни, только что на его глазах зарезал седую старуху, а теперь, перемазанный кровью с ног до головы, с ножом наперевес подбирается к его деловому партнеру, а возможно, даже и другу.

– Устраняю причину ваших волнений, – я схватил паучка двумя пальцами, хотя со стороны, наверное, это смотрелось забавно, как будто я собираюсь потрепать бизнесмена за ухо. – Эта мадмуазель, притворявшаяся красавицей, оказалась ведьмой. Старой, опытной, но даже ей было не под силу держать вашего друга под контролем постоянно.

Я пытался стянуть паучка с уха, но чем сильнее я тянул, тем глубже его лапки погружались в плоть Юрия. Сам хозяин дома на мои потуги не реагировал, продолжая безотрывно смотреть на тело Анжелы.

– Не помог бы даже визуальный контакт, – продолжал я свою мини-лекцию, усиливая захват. – Поэтому ей был нужен артефакт контроля, через который к тому же она потихоньку тянула жизненные силы вашего друга.

Не получится. Я вздохнул и коротко махнул ножом. Остро заточенная сталь легко разрубила пару ушных хрящиков, и я наконец услышал то, что хотел. Юрий орал и матерился. При этом он смотрел уже не на тело ведьмы, а на меня, прижимая руку к кровоточащему уху и изрыгая проклятия.

Заметив Володю, собирающего с пола упавшую челюсть, он перевел поток свой брани уже на него. Приличных слов было мало, но если перевести на литературный, то он спрашивал: «Володя! Как ты здесь оказался и что в моем доме делают эти милые джентльмены с оружием в руках? И почему? Вернее зачем? Зачем они отрезали мне кусочек плоти?»