София Серебрянская - Ледяной Ирис (СИ)

Потом был отец: после смерти женщины, что он из-за предрассудков толпы не мог назвать своей законной женой, он предпочёл вместе с маленьким сыном уплыть как можно дальше от родных мест. И снова он не дал сыну выбора, приковав его к себе. Не то чтобы Сибори злился нынче на отца, но иногда мелькали у него мысли, что если бы не долгие девять лет учения в далёкой стране, его жизнь могла бы быть иной.

Последней же цепью, что он принял по своей воле, стал Шигэру. Красивый мужчина с мягкой улыбкой, приютивший у себя вернувшегося из-за океана Сибори, стал для него сначала другом, а после – и любовником. Если бы по-прежнему, как после смерти отца, Сибори оставался одиноким, то уж давно отправился бы на войну: в конце концов, на поле боя есть шанс отличиться и быть замеченным правителями множества земель.

Медленно текла неширокая река. Где-то очень далеко вливаются её воды в океан, растворяются среди прочих, и уже неясно, была ли эта река. Так и люди, что не сумели выделиться среди прочих, растворяются в веках, и лишь немногие достойны быть запомненными.

– Если и правду говорят, что духи обитают в воде и на земле, – неожиданно проговорил вслух Сибори, – То хотел бы я с ними повстречаться. Ведь ведомы им пути судьбы, и рассказали бы они, как стоит поступить. Неужто лишь затем я лучше других, чтобы вечно здесь гнить?!

Естественно, ничего не произошло после этих слов: стоило ли ждать, что кто-то из духов явится на зов человека! Порой жалел Сибори, что он не лис-оборотень, на призыв которого откликнулись бы духи, признав за своего.

– Не подскажешь ли, добрый господин, как добраться до деревни? – неожиданно послышался старческий голос чуть поодаль. Подняв глаза, увидел Сибори у речной воды старца в дорожном плаще. Ничего волшебного в нём не было: ни блюдца с водою на голове, ни чего-то подобного, что позволило бы заподозрить в нём духа речного. И всё же на всякий случай приветственно поклонился Сибори старику:

– Приветствую вас, господин. Однако, припозднились же вы.

– Верно. Не ждал я, что задержусь в пути, да только на караван торговый, с которым я шёл, напали по дороге. Хорошо, охрана разбойников удержала: но, пока сражались они, нельзя было путь продолжать.

Эти слова окончательно убедили Сибори в том, что перед ним простой путник, лишь по случайности оказавшийся близ реки: обыденной ситуацией было то, о чём повествовал он. В военное время совсем не следят правители за тем, что на их родине творится, лишь на чуждые земли обращая жадный взор. И разом показались все прежние мысли абсурдом. Чтобы он, образованный человек, поверил в то, что есть какие-то там речные духи!

– Деревня здесь неподалёку: я сам туда направляюсь, и, если желаете, я мог бы вас проводить, – конечно, не любил просто так быть доброжелательным Сибори, но стариков он всё же уважал. Тем более что всё равно ему предстоит обратный путь до окраины деревни.

Улыбнулся старик:

– Благодарю за помощь, добрый господин. Не могли бы вы подойти? Стар я, и тяжко мне идти. Да и устал я, признаться.

Сибори приблизился, но не спешил старик опираться на его плечо. Лишь улыбнулся вновь, указывая отчего-то рукой на камень:

– Во многое люди верят среди хаоса, но в чудеса почему-то не верят. А между тем – взгляни, какое чудо.

Лишь сейчас обратил внимание Сибори на то, что с другой стороны камня, упрямо проталкивая прямо сквозь твердь свои зелёные ростки, распустился прекрасный, фиолетово-синий цветок с полупрозрачными лепестками. Почти затопленный речными водами, придавленный камнем, упорно этот цветок стремился ввысь, к солнечным лучам, что ныне незримы. Интересно, отчего он раскрыт ночью?

– Сильный цветок, что пробивается сквозь камень куда-то ввысь… разве не чудесно это? – не покидала улыбка уст старика, и Сибори на какое-то мгновение вновь показалось, что перед ним не живое существо, а некий дух, и не о цветке сейчас он говорит, а о его собственном будущем. Но тут старик опёрся о плечо юноши, и спало наваждение: старческая рука, тяжёлая и тёплая, явно живому человеку принадлежала.

– Я бы предложил вам ночлег в своём доме, – заговорил Сибори, когда они со старцем медленно побрели в сторону деревни, – Но, боюсь, у нас не найдётся места: дом наш слишком мал.

– У нас? – заинтересовался старик, – Никак, у вас большая семья, добрый господин?

Решив, что незачем старику знать правду о нём и Шигэру, отрицательно покачал головой юноша:

– Нет, у меня нет семьи. В том доме живу я и мой товарищ: мы оба лекари здесь. К тому же, в доме сейчас спит пациент, и вряд ли вам будет приятно ночевать рядом с больным.