Дмитрий Мазуров - Арена теней [СИ]

- У тебя вроде нет лошади, да и палатки тоже своей нет. Отряд, конечно, предоставит их бесплатно, но не самого лучшего качества, поэтому, если ты не стеснён в средствах, то я посоветовал бы приобрести их самому.

- Хорошо.

- И я бы рекомендовал доверить покупки Киму, он хорошо разбирается в лошадях, да и скидку выторгует приличную.

- Буду благодарен за помощь, - кивнул я переводя взгляд на этого лиса.

- А сейчас тебе стоит сходить к кладовщику и получить палатку и матрас, чтобы не спать на улице, пока не купишь себе шатёр. Бер проводит тебя и поможет донести вещи. А мы пока освободим немного места рядом с нашими шатрами.

- Идём за мной, - махнул рукой Бер.

Нужный шатёр мы нашли довольно быстро, думаю, я и сам бы мог его отыскать, шум изнутри доносился довольно громкий. Похоже, кто-то активно спорил.

- А я тебе ещё раз говорю, что если сам порвал, то сам и зашивай эту рубаху, - было первым, что донеслось до моих ушей после входа внутрь.

- Да как же я зашью, если она пополам разорвалась?

- Не мои проблемы, произошло это не во время заказа, и я не знаю, что ты с ней делал, что умудрился так порвать. Может, это любовница в порыве страсти тебе рубаху и порвала, да так, что я теперь должен тебе её заменить? - распалялся невысокий, полноватый мужичок с козлиной бородкой и хитрыми глазами.

- Эээ… - смутился молодой парень на такую реплику.

- Давай иди отсюда, не видишь, что тут очередь за тобой уже образовалась? - показывая на нас, произнёс кладовщик.

Увидев нас, парень поспешно покинул шатёр.

- И так, Бер, что вам нужно?

- Палатку и матрас для новенького.

- Он же маг, что, своих нет? Почему я на него ещё тратиться должен? Он и так мне сегодня только убытки принёс.

- Когда это я успел принести вам убытки сегодня? - удивился я.

- Я поставил десять серебряков на Артура, а ты взял и выиграл.

- Ну тут вы сами виноваты, - хмыкнул я.

- Знаю, что сам. Но ты всё равно тоже виноват, мог бы и проиграть, - возмутился кладовщик.

- Ладно, Роб, успокойся. Возьмём всего на пару дней, пока новичок не купит себе новые, - успокоил его Бер.

- Ну это другое дело, я мог бы вам сразу продать отличный шатёр, оставшийся от одного из офицеров, ушедших в отставку, всего за тридцать серебряных и ходить никуда не надо, - внезапно оживился он.

- Роб, имей совесть, - осуждающе взглянув на него, произнёс Бер.

- Ну ладно, двадцать серебряных. И дам хороший матрас в подарок, - уже с более грустным выражением лица предложил Роб.

- Бери, Крис, цена достойная.

- Хорошо, беру, - отсчитав нужное количество монет, ответил я.

- Бер, заберёшь его на складе, я покажу где. Был рад вас видеть. Если что-то понадобится, то заходи ко мне, новичок.

Забрав нужные вещи, мы довольно быстро вернулись к стоянке нашего мини отряда. Шатёр ставили все вместе. И довольно быстро наступил поздний вечер. Все разошлись по своим шатрам спать, что сделал и я.

- Думаю, мне здесь понравится, - подумал я, перед тем как погрузился в тень, чтобы уснуть.

2

Я лежу на диване, вытянув ноги, положив голову на валик и закрыв глаза. В дреме мысли мои странно путаются. Сознание расплывается, — это не бодрствование, но еще и не сон, и как тень пробегает в голове усталость. За ней смутно колышется отдаленный гул канонады, тихий посвист снарядов, а вот и металлический гул гонга, возвещающий газовую атаку. Но прежде, чем я успеваю нащупать противогаз, тьма бесшумно отодвигается. Теплое, светлое чувство охватывает меня, и земля, к которой я приник, вновь превращается в плюшевую обивку дивана. Я прижался к ней щекой и смутно соображаю: я — дома… Гул гонга, возвещающий приближение газа, растворяется в заглушенном позвякивании посуды, которую мать осторожно ставит на стол.

Но вот тьма подкрадывается снова, и с ней — рокот артиллерийской пальбы. А откуда-то издалека, как будто нас разделяют леса и горы, доносятся каплями падающие слова, которые мало-помалу приобретают смысл и проникают в сознание.

— Колбасу прислал дядя Карл, — слышу я голос матери среди отдаленного грохота орудий.

Слова эти настигают меня на самом краю воронки, куда я соскальзываю.

Всплывает сытое, самодовольное лицо.

— Ах, этот, — говорю я, и голос мой звучит глухо, словно рот заложен ватой. — Этот… Дерьмо паршивое…

И опять я падаю, падаю, и опять вторгаются тени, и бесконечные волны их заливают меня, они все темнее и темнее…

Но я не засыпаю. Чего-то, что было до сих пор, не хватает: нет равномерного тихого металлического звона. Медленно возвращается ко мне сознание, и я открываю глаза. Рядом стоит мать с побледневшим от ужаса лицом и смотрит на меня.