Дмитрий Мазуров - Арена теней [СИ]

- Молодец пацан, не жалей этих псов! - прокричал смазливого вида солдат из “гончих” и, отвлёкшись на меня, тут же словил кулаком по лицу.

Я, аккуратно миновав эту свалку, перелез через стойку к хозяину трактира, где было более-менее безопасно.

- И часто они так? - спросил я у трактирщика.

- Да регулярно, - с долей обречённости ответили мне.

- И как вы не разорились с такими убытками?

- Ну своего я не упущу, за все сломанные вещи, еду и выпивку заплатят проигравшие, - уже с ухмылкой пояснили мне.

- Разумно.

Драка не продлилась долго, вскоре почти весь зал лежал на полу. На ногах осталось лишь несколько человек из отряда “гончих”, выглядели они устало, но на их лицах играли улыбки.

- Трактирщик, давай нам ещё вина, сегодня угощают “псы”, - прокричал один из оставшихся, ставя опрокинутый стол с отломанным краем на место.

- Уже несу.

Когда трактирщик освободился, я подошёл к нему. Нужно было устроиться на ночлег, близился вечер, и мне хотелось спустя такое долгое время наконец-то заночевать в кровати.

- У вас есть свободные комнаты?

- Конечно, двадцать меди за ночь, если докинешь ещё десять, то в комнату принесут бадью с тёплой водой, чтобы ты мог помыться.

- Хорошо, остановлюсь на одну ночь, - сказал я, отсчитывая трактирщику тридцать медных монет.

- Первая комната справа на втором этаже, - ответили мне, протянув железный ключ с биркой.

Я поднялся в названную комнату. На вид она была вполне обычной: деревянная кровать, сундук для вещей и небольшой столик со стулом, вот и всё, что предстало перед моим взором. Матрас на кровати меня немного удивил, я ожидал, что он будет набит соломой, но, похоже, в нём был пух какой-то птицы, как и в подушке.

- Ночь сегодня предстоит приятная, - подумал я, улыбнувшись, - наконец-то не придётся просыпаться с кучей жуков ползающий по одежде.

Спустя минут двадцать раздался стук в дверь.

- Господин, мы принесли бадью с водой, - раздалось из-за двери.

Открыв дверь, я пропустил двух парней лет шестнадцати, которые занесли бадью.

- Мы заберём её завтра. Приятных снов, - уходя, сказали они.

Раздевшись, я аккуратно залез в импровизированную ванну.

- Ах, какое же это наслаждение, спустя столько времени снова помыться в тёплой воде.

Очень быстро я расслабился, по мышцам растеклась приятная слабость. Так и уснуть можно. На стуле рядом с бадьёй я заметил оставленную мочалку и кусок мыла.

- Стоит привести себя в порядок, - подумал я, намыливая себя.

Вскоре, закончив водные процедуры, я отправился спать.

Сон пришёл не так быстро, как я ожидал, похоже, мне было очень непривычно спать на пуховой перине. Когда, поворочавшись полчаса, я так и не смог уснуть, то погрузился в тень. Тьма встретила меня ласково, и сон пришёл почти мгновенно.

4

При расформировании роты оружие нам оставили. Приказано сдать его по месту жительства. И вот мы явились в казарму сдавать наши винтовки. Одновременно мы получаем расчет: по пятьдесят марок увольнительных и по пятнадцати суточных на человека. Кроме того, нам должны выдать шинель, пару обуви, белье, гимнастерку и брюки.

Получать барахло надо под самой крышей. Взбираемся. Каптенармус небрежным жестом предлагает нам:

— Выбирайте!

Быстро обойдя помещение, Вилли бегло оглядывает развешанную одежду.

— Послушай-ка, — говорит он каптенармусу отеческим тоном, — очки втирать ты можешь новобранцам. Барахло это времен Ноева ковчега. Покажи-ка что-нибудь поновей!

— Нет у меня, — огрызается интендантский холуй.

— Так, — говорит Вилли, не спуская с него глаз, и медленно вытаскивает из кармана алюминиевый портсигар. — Куришь?

Каптенармус трясет плешивой головой.

— Может, жуешь? — Вилли опускает руку в карман куртки.

— Нет.

— Ну, ладно. Но водку-то ты хлещешь? — Вилли ощупывает на своей груди некое возвышение. Он все предусмотрел.

— Тоже нет! — флегматично тянет интендантская крыса.

— Тогда мне ничего другого не остается, как дать тебе разок-другой в морду, — дружелюбно заявляет Вилли. — Имей в виду, что без новенького обмундирования мы отсюда не выйдем.

К счастью, появляется Гард. Как солдатский депутат, он теперь большая шишка. Гард подмигивает каптенармусу:

— Это земляки, Генрих. Свои ребята; одно слово: пехтура. Покажи-ка им салон!

Каптенармус повеселел:

— Чего ж вы сразу не сказали?

Идем за ним в другое помещение. Там развешаны по стенам новые мундиры, шинели. Живо сбросив с себя изношенное тряпье, надеваем все новое. Вилли заявляет, что ему необходимы две шинели, потому что солдатчина довела его до малокровия. Каптенармус колеблется, но Гард берет его под руку и, отведя в сторонку, заводит разговор о суммах, отпускаемых на довольствие. Каптенармус успокаивается. Сквозь пальцы смотрит он на Вилли и Конора, значительно пополневших.