Пальмира Керлис - Признайся, если сможешь [СИ litres]

– Строгим и справедливым наставлением, что опаздывать нехорошо! – Я положила руку на сердце. – В общежитии уже не было свободных комнат, но она нашла, продемонстрировав воистину коммуникативную магию. А когда я заблудилась перед церемонией посвящения в студенты и забрела в та-а-акие дебри…

Не подозревала, что брови дорогой встречающей способны встретиться на переносице. Пусть там и остаются, ей к лицу.

– Она объяснила, что я спутала залы, – проворковала я, – и не бросила меня. Организовала портал в университетскую комнату для перемещений, весьма запоминающийся. Как вспомню, аж до сих пор голова кружится… от счастья!

Девушки сентиментально ахнули, губы Марисы сжались в тонкую полоску. Она сдержанно кивнула мне и отпила из бокала. Нетушки, я еще не закончила.

– Но все это было в первый день, а потом…

Мариса поперхнулась. Хотела похлопать ее по спине, но не рискнула. Больно близко поднос пустой стоял. Вежливо подождав, пока кашель стихнет, я продолжила:

– Потом много было… хорошего. Но, увы, о самом интересном рассказать не могу. Легион запрещает, сами понимаете. Зато могу дать совет: при любых проблемах с вениками обращайтесь именно к непревзойденной Марисе Раскес. В этом ей нет равных. Ура!

Раздались неожиданно бурные аплодисменты. Я шутливо раскланялась под прожигающим насквозь взглядом госпожи встречающей, подмигнула ей – ну или это был нервный тик – и захрустела салатом. Занятие, на которое можно отвлечься. И меньше заметно, что зубы друг о друга стучат. А-а-а, что на меня нашло?.. Я же боюсь публичных выступлений как огня. Несколько фраз зачитать без запинки неспособна и собственное имя забываю. А тут такой приступ красноречия. Если Мариса меня после этого и грохнет, все равно оно того стоило! Главное теперь – улизнуть до того, как мы останемся наедине…

Пока девушки из сообщества вели светские беседы с подопечными и обсуждали предстоящие вечеринки, я быстренько подчищала тарелку, надеясь откланяться. Не успела – объявили десерт. Звучало многообещающе, на деле же оказался морковный торт с травяным чаем. И вовсе не тот морковный, что у нас, а натурально из морковки. Хрустел побольше салата. Несмотря на голод, доедать его не хотелось. Лизкина подружка норовила просверлить во мне взглядом дыру, но Мариса вроде успокоилась. Глазами злобно не сверкала и зайкой уминала второй по счету кусок торта.

– Кстати, о вениках, – обронила милейшая целительница и трепетно взмахнула ресницами. – Мой ужасно метет в углах и постоянно сбивается с цикла. Мариса, подскажи, а? Раз уж тебе в них нет равных.

Та оторвалась от торта. Вместе со скрежетом вилки по тарелке я отчетливо расслышала и скрежет зубов. Че-е-ерт. Мне точно крышка!..

– Не покупай гардские, – буркнула Мариса, с особой жестокостью приминая вилкой морковку. – Они барахлят в последнее время.

Целительница благодарно покивала, я инстинктивно вжала голову в плечи. Ой, мама. Если не сбегу от куратора, он прибьет оратора…

– Мне очень нужно отойти, – шепнула я ей с невинным видом, – где у вас… ну…

– Наверх по лестнице и прямо по коридору, – тихо прошипела Мариса.

Извинившись, я выбралась из-за стола, спокойным шагом вышла из кухни и рванула к выходу. Ничего не знаю, не нашла туалета и убежала в свой собственный, в общежитии! До прихожей добралась благополучно, распахнула дверь. И нос к носу столкнулась со стоящей на пороге Марисой. Обогнала…

– Я тебя провожу, – процедила она, – чтобы ты снова не заблудилась.

Сильные пальцы хапнули за локоть и потащили назад в дом. Звать на помощь было странно, да и на лестнице пришлось сосредоточиться на ступенях. Тащили-то не слишком аккуратно! Остановились мы лишь в конце коридора, перед бордовой дверью с надписью: «Мариса Раскес».

– Там тоже есть, – объявила хозяйка комнаты и гостеприимно впихнула меня внутрь.

Ввалившись, я высвободила ноющий локоть и ошарашенно моргнула. И здесь она живет?! Признаюсь, ожидала увидеть нечто пафосное, блестящее, чтобы много кожи и кровавых оттенков. А никак не скромную спальню неброского бежевого цвета с минимумом мебели. Кровати тут не имелось! Накрытый шелковой простыней матрас валялся прямо на полу, у стены покачивалась боксерская груша. Моей магографии на ней не висело – и то удача…

– Что, в туалет уже расхотелось? – язвительно поинтересовалась Мариса.

Наоборот, захотелось! Я попятилась к двери уборной.

– А я тебя предупреждала сидеть с закрытым ртом.