Сергей Давыдов - Дом чудил 2

Увы, но драконы не подчинились. Вместо этого они снова заревели, все вместе, и побежали в сторону врага.

А ещё - Леопольд удивлённо поднял бровь, наблюдая, как один из ящеров оторвался от земли. Его крыло оставалось искалечено, но вопреки всем законам полёта он ухитрился взлететь на одном оставшемся. Магия, что тут скажешь…

- Печально… - пробормотал алхимик и снова поднял ружьё.

Объективно говоря, если он действительно хотел попытаться уладить мирно, следовало взять с собой своих "драконов", или хотя бы трансформироваться самому; тогда был хороший шанс, что вторженцы не полезут в драку сходу, а попытаются сперва поговорить. Но спешка… да и, в глубине души, вероятно, хотелось решить проблему быстро и просто, признался себе алхимик. Плюс мёртвый дракон - источник ценных материалов, а живой - очередной источник головной боли.

Хотя гильдмастер подозревал, что от мёртвых её может быть ещё больше. В конце концов, появление здесь сперва одного дракона, а затем сразу трёх - это тенденция. Их в мире, на самом деле, не настолько много, чтобы это было случайностью; можно почти гарантированно утверждать, что их сюда кто-то направил. И ведь не допросишь же… Леопольд попытался взять хотя бы одного живым, воспользовавшись, как и с "приручённой" драконицей, гидробомбой, но пленник оказался настолько взбешён, что в его мыслях не было ничего, кроме всепоглощающей ярости, которая не спешила затихать даже несмотря на то, что ящер задыхался. Даже эликсир любви, который рискнул использовать гильдмастер, оказался неэффективен, и в итоге он неохотно пристрелил пленника.

А затем вызвал специалиста по разделке. По крайней мере, у гильдийского драконида будет качественный материал для изготовления лёгких доспехов.

Огромный дракон, свернувшийся на ещё более огромной груде золота, казался мёртвым, но любой, посмевший приблизиться к его сокровищам, немедленно понял бы, насколько ошибочно это впечатление - если успел бы, конечно. Или если бы царь драконов не решил немного поиграть с наглецом - иногда у него бывало и такое настроение. В молодости, когда кто-то, бывало, ещё добирался до его сокровищницы. В последние пару сотен лет, впрочем, такого не случалось ни разу; даже редкие претенденты на его титул не смели лезть в его логово, предпочитая вызывать на бой снаружи.

По пещере разнёсся звук бьющегося стекла. Затем ещё раз.

Дракон пошевелился и открыл один глаз, вглядываясь в настроенные на своих посланников амулеты - вернее, их осколки. Враг оказался настолько силён, что с ним смог справиться лишь один старший группы?..

Звук послышался в третий раз, и дракон понял, что ошибся. С врагом вовсе не смогли справиться.

И это означало, что теперь он вынужден действовать сам. Четверо погибших владык небес - слишком большое событие . Так или иначе, но он обязан покарать убийцу и наглядно показать миру, что никто не может просто убивать драконов, каковы бы ни были обстоятельства. Царю драконов пора проявить себя перед сородичами и низшими видами.

…Но это не означает, что нужно лезть напролом, оставаясь всё так же во тьме.

Хорошо, что сокровищ так много и среди них есть столь полезные.

День сомнений и прозрений

Обсуждение, стоит ли попытаться воскресить одного из драконов и попытаться допросить в надежде на то, что смерть его успокоила, закончилось ничем: воскрешение не подействовало. В отличие от прошлых случаев, труп не рассыпался прахом; ни зелья, ни заклинание просто не подействовали. Ещё один отложенный в копилку знаний фактик, значение которого пока неизвестно.

В итоге туши драконов немедленно пустили на переработку. Можно сказать, что с точки зрения крафтерской гильдии дракон - это почти как большая, очень большая пчела: всё для чего-то пригодится. Даже блюда из мяса дракона не только съедобны, но и навешивали в игре приличные бафы; в реале, впрочем, этого делать не планировали, но не из-за несъедобности, а из моральных и практических соображений. Эльфийские алхимики знали порядочно рецептов лекарств и стимуляторов из плоти дракона, а самого гильдмастера кривило от мысли есть разумное существо.

Мысли пустить их на переработку, впрочем, его не беспокоили. Да и запрещать кому-то съесть кусочек драконятины он не собирался, разве что в плане экономии ценного ресурса. Просто личная этическая позиция, которую он даже не высказывал вслух, а не отношение, что правильно и что неправильно.