Юлия Горина - Приговоренный к изгнанию

– Надо будет – я его на горбу отсюда вытащу! – крикнул Бруно, ринулся было в сторону, но вернулся и так же порывисто сгробастал в объятия Берту. Та сначала отпрянула, но протестовать не стала.

– Спасибо тебе! – выпалил Бруно, обдавая ее густым пивным дыханием.

– Ты это, субординацию-то не забывай, – осадила его Берта, пряча улыбку за строгим выражением лица.

– А я вообще тут даже без штанов лежу... – напомнил Рик, усаживаясь поудобней и натягивая простынь повыше.

– Я щас! – с готовностью откликнулся Бруно и рванулся к выходу, едва не сбивая бедную старушку с ног.

– А говорила, что даже имя не вспомнишь, – с улыбкой проговорил Рик, щурясь на светлое лицо Берты, как на солнце.

– Так а я, может, и забыла, да друг твой напомнил, – отозвалась та, надменно выгибая бровь.

– Правда?..

В ответ Берта улыбнулась хорошей, искренней улыбкой.

– Нет конечно. Но я же, когда это говорила, еще и понятия не имела, под чем подписываюсь, – шутливо заметила она.

– Спасибо, что вытащила меня... Я знаю, каких усилий стоит заставить кого-то жить, – очень тихо произнес Рик, выговаривая слова так, будто они давались ему с трудом.

И тут опять застонал бородач справа:

– Сестрица!.. Пятеро деток сиротами останутся!.. Пожалей, сестрица!..

Улыбка улетучилась с лица Берты, хмурая морщинка рассекла высокий лоб.

– Уходить мне пора.

– Знаю. Только... Слушай, я тогда был пьяным и наглым, и...

– Прощения просишь? – удивилась Берта.

Рик хитро прищурился.

– Не-а. Хочу исправиться... в следующий раз.

Берта рассмеялась.

– Боюсь тебя огорчать, но наглый ты, судя по всему, даже трезвый и при смерти!

И, наклонившись к его уху, проговорила:

– И с тебя, вообще-то, еще за прошлый раз реванш причитается, Рик Нортон...

Ощутить бы это дыхание на вкус, подняться с проклятой лавки и запустить пальцы в мягкие волосы на светлом затылке... Он скользнул ладонью по ее бедру вверх – но тут раздался звук распахнувшейся двери в целебницу, и Рик покорно убрал руки от Берты. Девушка выпрямилась, улыбнулась.

– Выздоравливай скорей, – сказала она на прощанье, и направилась к выходу. Вытащив из кошелька несколько золотых, она сунула их охнувшей от такого щедрого пожертвования сестре.

– На новые простыни и Маритиму, одну – бородатому в конце коридора, – бросила она старухе.

– Помогай вам свет, госпожа! – прослезилась та. – Помогай вам свет! Все сделаю!

Берта вышла на улицу, а Бруно тем временем с гордостью выложил перед Риком штаны, рубаху, сапоги и кожаный жилет со множеством карманов.

– Надевай!

Рик удивленно развел руками.

– Ты где это так быстро посреди ночи нашел?

– Где-где, на ремесленнике! Вот где. Одевайся и пойдем уже отсюда!

– Я не понял, ты кого-то раздел, что ли? – недоумевающе воскликнул Рик.

– А как еще я, по-твоему, мог сейчас одежду достать? Или надо было на другой конец города, в таверну нестись? Ничего, побегает малость голышом – не развалится...

Рик расхохотался.

– А если он сейчас стражника приведет?

– Скажу – пьяный был, сам продал, а теперь не помнит, – ответил Бруно, и, белозубо улыбнувшись, добавил. – Но ты все-таки одевайся живей.

Рик только головой покачал и принялся наскоро натягивать на себя одежду. Но стоило ему встать, как все перед глазами поплыло, а ноги подкосились. Бруно поспешно подставил ему плечо.

– Тихо, тихо! Не падать! Держись давай за меня, и пошли на воздух... Правда, воздуха снаружи так же мало, как и внутри, но хоть мертвечиной не смердит...

И тут повело уже хмельного Бруно. Цепляясь друг за друга, они кое-как удержались на ногах и с хохотом вывалили наружу.

Рик остановился, задрав голову к звездному небу, и с наслаждением втянул в себя аромат летних сумерек.

– Как же хорошо пахнет ночь!.. – мечтательно проговорил он, и, опустив лицо вниз, шумно нюхнул себя самого. – И как же несет от меня...

Бруно хлопнул его по плечу.

– Ничего, кадка воды в таверне тебя отмоет!

– Да тут, боюсь, одной кадкой не обойдешься, тут Тано нужен! И водяной поток... – усмехнулся Рик.

– На месте разберемся. Сейчас и отмоешься, и пожрешь по-человечески! Все наши просто обалдеют! Я даже лица их представляю! Селина задушит тебя в объятиях, готовься. А Клыкастый, небось, напьется от радости дня на три вперед!..

– Как там все?..

– Тано официально сделали командиром, Селина обрезала косу, Клыкастый продал... – Бруно осекся, чувствуя, что ляпнул что-то не то, и вдруг на полном серьезе добавил: – А ведь ты был на волосок, дружище. Я же случайно узнал, что второй отряд вернулся с задания. Если б не эта случайность, если бы не Берта...