Ребекка Куанг - Республика Дракон [litres]

Рин проковыляла к окну и выглянула наружу.

Она поняла, что находится на третьем этаже дворца, окно выходило на центральный двор. Внизу собрались войска, республиканские и гесперианские, встав полукругом у приподнятого помоста. По лестнице медленно поднимались два пленника со связанными за спиной руками, их конвоировали гесперианские солдаты.

Пленники остановились на краю помоста. Солдаты затолкали их аркебузами к центру. Один из пленников поднял голову к солнцу.

Даже несмотря на повязку у него на глазах, Рин узнала привлекательное лицо.

Бацзы стоял прямо, не шелохнувшись.

Суни рядом с ним опустил плечи, словно пытался уменьшиться в размерах. Выглядел он напуганным.

Рин развернулась.

– Что это значит?

Саихара не сводила прищуренных глаз с окна, сжав губы в тончайшую ниточку.

– Смотри.

Кто-то ударил в гонг. Толпа разделилась. С разлившимся по венам ледяным ужасом Рин смотрела, как на помост поднялся Вайшра и встал в нескольких шагах впереди Суни и Бацзы. Он поднял руки и прокричал что-то толпе, но Рин не разобрала слова, лишь одобрительный гул солдат.

– Однажды Красный император приговорил всех монахов в империи к смерти, – тихо произнесла за ее спиной Саихара. – Почему, по-твоему, он это сделал?

Перед Бацзы встали четверо гесперианцев, прицелившись в него из аркебуз.

– Что вы делаете? – закричала Рин. – Прекратите!

Но конечно, Вайшра не слышал ее внизу, в таком-то шуме. Рин только зря дергала оковы и кричала, но могла лишь беспомощно смотреть, как он поднял руку.

Воздух прорезали четыре выстрела. От каждой пули Бацзы дергался из стороны в сторону в кошмарном танце, пока последняя не стала смертельной, угодив посередине груди. На удивление, несколько долгих секунд он еще стоял на ногах, раскачиваясь взад-вперед, словно тело не могло решить, в какую сторону падать. Потом он рухнул на колени, голова поникла, и последний залп сшиб его на пол.

– Вот тебе и бог, – сказала Саихара.

Солдаты внизу перезарядили аркебузы и выстрелили в Суни.

Рин медленно развернулась.

Ее переполняла ярость, звериное стремление не просто победить, а уничтожить, испепелить Саихару, чтобы не осталось ни косточки, и сделать это медленно, продлив агонию как можно дольше.

Она обратилась к богу. Поначалу он не ответил, в голове была лишь отупляющая пустота опиума. Затем Рин услышала ответ Феникса – далекий вопль, такой слабый.

Но этого хватило. Она почувствовала тепло в ладонях. Огонь снова был с ней.

Рин чуть не рассмеялась. После всего выкуренного опиума она так привыкла к нему, что Саихара и не предполагала, какая ей нужна доза.

– Фальшивые боги обнаружены, – тихо произнесла Саихара. – Хаос должен погибнуть.

– Вы ничего не знаете о богах, – прошептала Рин.

– Я знаю достаточно.

Саихара снова подняла хлыст. Но Рин действовала быстрее. Она развернула к Саихаре ладони, из них вспыхнул огонь – небольшой ручеек, едва ли десятая часть от ее привычных возможностей, но этого хватило, чтобы платье Саихары вспыхнуло.

Саихара попятилась и закричала, зовя на помощь, а на плечи Рин обрушился хлыст, прямо на свежие раны. Рин подняла руки, прикрывая голову, и тогда хлыст ободрал ей запястья.

Дверь открылась. Ворвался Эриден с двумя солдатами. Рин направила пламя в их сторону, но на них были влажные фартуки из брезента. Пламя зашипело и потухло. Один солдат свалил ее и прижал к полу. Другой накрыл рот мокрой тряпкой.

Рин старалась не вдыхать, но когда она дернулась, перед глазами потемнело. Рот заполнился густым вкусом лауданума, прилипчивым и мощным. Наркотик подействовал немедленно. Огонь потух. Рин больше не чувствовала Феникса, почти ничего не слышала и не видела.

Солдаты выпустили ее из рук. Оглушенная и вялая, она лежала на полу, тупо уставившись на дверь, из уголка рта стекала струйка слюны.

– Вы не должны были приходить, – сказал Эриден матери Нэчжи.

Саихара плюнула в Рин.

– Ее должны были усыпить.

– Ее усыпили. Но вы вели себя безрассудно.

– А вы – некомпетентно, – зашипела Саихара. – Это ваша вина.

Эриден что-то ответил, но Рин больше не разбирала слов. Эриден и Саихара превратились в размытые и смутные цветовые пятна, их голоса расплывались, стали бессмысленным бормотанием.

Через несколько часов к ней явился Вайшра. Из-под налитых тяжестью век Рин смотрела, как открывается дверь, как он опускается на колени рядом.

– Вы! – просипела она.

Рин почувствовала прикосновение ко лбу холодных пальцев. Вайшра смахнул выбившуюся прядь с ее лица.