Мари Пяткина - Тень последней луны

Тем временем, компания приблизилась и, надо сказать, самая престранная. Возглавлял её интеллигентный старец с белой бородой, в видавшей виды широкополой шляпе, похожий на фармацевта, который на пенсии занялся разведением пчёл. Закутан он был в выцветшую, линялую хламиду, сандалии на ногах открывали ужасные, поражённые грибком ногти, а красный нос картошечной формы выдавал любителя выпить. В одной руке он держал кожаный фолиант, а во второй — ещё одну шляпу, кажется, из кожи, украшенную нарядной вышивкой. Рядом с ним тёрлись два господина, чьи камзолы тоже видали лучшие времена. Эти, однако, были украшены шейными платками, один — даже чистым. Свои широкополые шляпы они держали в руках, в знак почтения, а также палки, на концах которых весело трепетали на ветру треугольные тряпочки непонятного цвета с неясным рисунком. За знаменосцами следовало ещё несколько простоволосых граждан и даже две гражданки. Одна молодая, с распущенными волосами и острым носиком, и женщина постарше, обе в широкополых шляпах, обе в корсетах на шнуровке и в юбках в пол. Босые. Молодая, не теряя понапрасну времени, принялась пожирать глазами Велю: волосы, лицо, топ, кроссовки и леггинсы. Смотрела специальным женским взглядом, узнать который никакого труда не составляло: что это за одежда? Как носится? Как надевается? Та, что была постарше и потолще, всё оглядывалась — за её спиной робко топтались давешние полуголые загорелые мальчишки с перепуганными чумазыми лицами. Седобородый предводитель строго кашлянул на женщин и те, резво скинув шляпы, присели в быстром фамильярном книксене.

— О господи, — сказала Веля. — Это не к добру.

— Ачен кера вахнамба лиру, домарра! — сурово и значительно провозгласил седобородый предводитель, высоко поднимая фолиант и лишнюю шляпу.

Ругался, что ли? Веле почему-то стало стыдно.

— Подождите минуточку, — попросила она, пятясь в заросли, из которых только что вышла. Аборигены остались стоять на песке.

— Пол!!! — громким шёпотом воззвала Веля.

Среди лиан щебетали птички, с криком прыгали миниатюрные обезьянки, под их весом потрескивали веточки.

— Там пришли какие-то люди и что-то говорят! — с отчаянием сказала Веля. — Я хочу их понять, но нихрена не понимаю!!!

Где-то в кронах над её головой раздалось гневное щёлканье опоссума и воздух вновь на секунду сгустился, запахло гнилью, как ночью в подвале. Затем всё пропало. Веля с минуту постояла, ожидая чего-то особенного, но ничего не произошло, коварный питомец выйти не соизволил. Пришлось возвращаться на пляж.

Аборигены ждали её в том же составе и в тех же позах, разве что мальчишки успели соскучиться и теперь швырялись песком друг в друга.

— Попробуем ещё раз, — произнесла Веля и натянуто улыбнулась. Ей было очень страшно, как перед республиканским заплывом. — Здравствуйте, местные жители.

— Добро пожаловать, владычица! — пафосно провозгласил старец, ещё выше вздымая руки с фолиантом и шляпой.

— Милости просим! — нестройным хором добавили остальные аборигены.

Даже мальчишки перестали бросаться песком и захлопали в ладоши.

Веля на всякий случай оглянулась — никого сзади не было.

— А я чего? Почему я? — возмутилась Веля как в тот раз, когда директор сказал принимать материальную ответственность за инвентарь малого бассейна, хотя для этого был завхоз.

— Было пророчество, что придёт владычица из мира однолунного… — старец запнулся и подозрительно прищурился: — Простите мою дерзость, но в вашем мире сколько лун?

— Допустим, одна, — осторожно сказала Веля.

— Из мира однолунного, — пафосно забасил старец, — и спасёт народ свой, и приведёт к процветанию! Так прими же…

— Минуточку, — перебила Веля, — Хочу уточнить, а спасать от чего? Может, это всё-таки не я.

— От бедности, болезней и многочисленных врагов отечества, — поведал старец, его глаза увлажнились, кажется, он воочию представлял все грядущие победы Вели. — И воспоют её войну…

Это было уже слишком.

— Не я ваша владычица! — снова перебила Веля ненормально-радостным голосом и юркнула назад в заросли. Ошибочка вышла!

Переступая листья папоротников и бог знает чего ещё, прогибаясь под нижними, свисающими листьями пальм, она пробралась под ту огромную, под которой проснулась, и стала бродить вокруг, по нижнему ярусу леса — искать дверь, через которую попала в это удивительное, мягко говоря, место. Ведь если есть вход, должен быть и выход, не так ли? И всегда есть процентная вероятность, пусть и небольшая — объяснить правоохранительным органам, что жирный чародей попал в её комнату с плохими намерениями, и погиб вообще случайно, потому что ударился головой об угол шкафа. Глядишь, условным сроком отделаешься. Но никакой двери и в помине не было, никакого строения, погреба или чего-то подобного, только влажная трава самых разных размеров и форм, да назойливые насекомые…