Елена Шихматова - Легенда о Чудограде Книга вторая. Наследие Радомира. Часть первая. Храм магии. [СИ]

Вот, почитайте.

Пододвинув стул, Гай сел поближе к юноше и внимательно посмотрел на него.

Тебя ведь зовут Мстислав, верно? — получив логичное молчание в ответ, Гай задал следующий вопрос. — Откуда у тебя этот дневник? Кто дал его тебе?

Юноша долго молчал, нервно кусая губы, но наконец, он не выдержал и расплакался.

Я… Это неправда! Я не верю! Магия — это козни Алины. Все неправда! — говорил он между всхлипами.

Встав, Гай подошел к пареньку и ободряюще похлопал его плечу.

Ну, ну успокойся! Быть волшебником не так уж и страшно, верно Рюрик?

Да, и все-таки не один год гонять своего ронвельда!

Я думал, я схожу с ума, — честно признался Мстислав.

А ты кому-нибудь говорил о том, что видишь ронвельда?

Юноша вновь поджал губы и промолчал, изредка шмыгая носом, но все-таки взяв себя в руки и перестав плакать.

Ладно, — сказал Гай, — начнем с того, что попроще. Откуда у тебя этот дневник?

Я… случайно нашел его в кладовых, где лежали рукописи Алина. Дневник завалился за стенку шкафа, она двойная. Простите меня, я не хотел нападать на вас, просто… Просто я до последнего не верил, не думал, что я и что все это…

Правда, — закончил за него Гай, помолчав с полминуты, он осторожно спросил. — Скажи, ты пришел сюда по своей инициативе или тебя направили сюда?

Сам. Я хотел знать правду. Когда этот ронвельд впервые пришел ко мне, я решил, что мне показалось, когда он пришел во второй раз, я подумал, что утратил веру, усомнился, потом мы все узнали о магии и что Алин был волшебником. Я запутался, я не знал, чему и кому верить!

Я понимаю тебя, Мстислав. Нам всем нелегко было принять истины, но, увы или к счастью, все это, действительно, правда, все, что ты узнал об Алине и его учении — правда. Я понимаю, что ты чувствуешь. Когда искренне веруешь, тяжело узнать, что тебя все время обманывали, да, возможно, для общего блага это и впрямь было нужно, и все-таки в вере мы пытались познать истину, теперь нам оставили только способность познавать. Но, пройдя важный исторический этап, нельзя останавливаться.

Куда он мог деться? — с ужасом в голосе спрашивала Гедовин.

Она дважды обежала глазами каждую веточку и ямку, но ничего и никого не увидела.

Что за напасть! — в сердцах воскликнул Драгомир. — Дня не прошло! Придется звать…

Он не договорил, так как его перебила Дамира.

Может, ситуация не настолько критична, чтобы звать папу?

Девочка на что-то смотрела так, как если бы стояла наверху и смотрела вниз.

Там земля, — недоуменно сказала девочка, — там даже освещение есть, только солнца нет.

Где? — одновременно спросили Драгомир и Гедовин.

Там, — указала девочка на обычный с виду клочок земли.

Я ничего не вижу! — сказал Драгомир.

Я тоже, — подтвердила полностью с ним согласная Гедовин. — Ты уверена, что там есть что-то, кроме травы?

Вы что мне не верите? — насупилась девочка.

Драгомир первым шагнул туда, куда указывала Дамира, девочка успела только крикнуть: «Стой!», но он не остановился и провалился сквозь землю. Дамира попыталась схватить его, даже поймала его за руку, но где ей было удержать его! Она соскользнула вниз, вслед за Драгомиром. Гедовин успела схватить ее за ногу, но не удержалась и тоже провалилась вниз. Пролетев сквозь щель, Гедовин и Драгомир увидели то, что Дамира разглядела сразу — огромный лес под ними и толща пространства, сквозь которое они падали вниз. Подняв голову, Драгомир увидел над собой небосвод, на котором, действительно, не было солнца, однако вокруг было светло, как днем.

Как только Драгомир осознал, что он не проваливается вглубь почвы, он совладал с собой и в отличие от девочек, даже не закричал. Он создал вокруг себя воздушную подушку — едва различимое, но очень плотное облако, на которое приземлился сам, поймав на руки Дамиру. Гедовин, увидев, облако, отпустила ножку девочки, чтобы не ударить ее и себя при падении и благополучно приземлилась рядом.

Что это? Что происходит? Где мы?

Думаю, это Пограничный мир, — сказал Драгомир, все еще держа прильнувшую к нему девочку на руках, она тряслась как осиновый лист, уже не кричала, но еще не пришла в себя от потрясения.

Ужас! Модест ведь не может, — Гедовин не договорила.

Драгомир закусил губу, а Дамира с отчаянием в голосе возразила.

Он не мог разбиться! Не мог!

Его могли подхватить те тени? — развила ее мысль Гедовин, она легла на живот и свесила голову вниз.

Девушка решительно не верила в то, что Модест разбился, словно чувствовала это на каком-то подсознательном уровне.