Никита Федотов - Белый силуэт [СИ]

Да только он был уже мёртв.

Клан Фотсижу. Вновь эти здания и окна, отражающую хмурую погоду. Влажная земля и мягкая почва, что после дождя превратилась в грязь, если не в само болото. Дороги были превращены в борозды от колёс. Благо хоть дождь уже не шёл и люди могли навести порядок, оставаясь сухими.

На кладбище всегда должна присутствовать тишина, мёртвая тишина для мертвецов. Со временем тишина недолго проживёт, как и люди, которые будут здесь похоронены. Аккуратно выстриженные кусты смягчали напряжённую обстановку своими мокрыми ветвями. Лепестки на них уже начали желтеть, пагубно слетая на землю.

Леокед неподвижно сидел на сыром камне напротив небольшой статуи женщины, прижавшего к груди младенца. Холодный ветер пронёсся над могилами. Рядом с ними были и свободные места для их родственников, и были уже вырыты ямы для новых людей. Туда положат умерших, которые погибли в Альгисти. Одиноких, холодных, избавленных от всяких забот и страданий. Ничего, скоро к ним присоединятся другие — ко всем, кто здесь заскучал.

Грядёт нечто больше бури. Хаос. Отчаяние. Новая жизнь, или новая смерть…

Но Леокед бы так не сказал. Больше походило как раз на приближающуюся тишину.

— Снова ты прячешься, — проворчал Леокед.

— Не люблю быть замеченной, — из неоткуда появилась Майрин в чистой одежде фотсижу.

Она сжимала пальцы на руках, смотря на застывшую статую, будто сам человек закован в ней. Даже умирающий человек не достаёт такой жути, ибо привыкла к ним. А вот к неживому или даже никогда не жившему — не выходило.

— Небось, ты уже забыла Беляну? — грустно вымолвил Леокед.

— Не забыла, и видимо не только я, — взгляд Майрин упал на загноившееся цветы. — Синие лоидские клематисы?

— Она любила эти цветы, но они быстро завяли, может быть это из-за дождя?

Вечная загадка, что заставило их немного посидеть в тишине.

Майрин прервала молчание:

— Катаджи возглавлял Кьяллак и Астерион.

— Знаю, — Леокед сильно замычал, как обыкновенный задумчивый старик. — Я подвёл вас, не смог его убить тогда.

— Вы не виноваты. Это всё тёмная магия.

Тот лишь иронично посмеялся.

— Видимо случилось ещё что-то, раз уж ты здесь.

— Это касается Эскесия.

— Астерион, он?..

— Мёртв. И его тело сожгут. Второй предводитель Катаджи также мёртв, его тело перешло к лоидсам.

— А как там Эс?

— В коме.

Леокед со злости замычал, как можно тише. Видать он догадывался почему. Майрин только выдохнула.

— При спектральном разрыве его душа…

— Знаю. — Он быстро встал на ноги. — Видать Мардорер он использовал впервые и не был готов к такому последствию. И мне придётся забрать его с собой, в Регольтию, — к Йодис.

Лиара вынула голову из бочки наполненной горячей водой. Эта ванная комната не слишком отличалась от Альгисти, что так назойливо напоминало о доме. Её порванная в крови одежда валялась на полу. Новая одежда от фотсижев была в корзине.

Стоя голой перед зеркалом, она всматривалась в своё отражение. Что-то с лицом не так. Может быть глаза или губы, щёки или нос. Она снова промокнула голову и снова посмотрела на ту сторону реальности.

— Я?

Обдумывая происходящее, больше впадала в панику. Катаджи… Лоидсы…. Дисперс. Лиара помассировала своё плечо, ведь недавно там было ранение, а после непонятного пробуждения раны не оказалось.

Она схватилась за голову.

Есть так много способов быть смелыми в этом мире. Иногда храбрость подразумевает положить свою жизнь на что-то большее, а иногда это включает отказ от всего, что когда-либо знал, или от всех, кого любил — ради чего-то большего.

Но иногда это не так. Иногда это не что иное, как стискивание зубов от боли и ежедневная работа, медленный путь к лучшей жизни. И чтобы встать на этот путь, нужно для начала до него дойти.

Лиара схватилась за острый нож, лезвие его тонкое, как бритва. Её не охватывала паника или какая-нибудь никому ненужная жалость. Её тело не изнывало от боли, но внутри она чувствовала, что это обман. Крепко сжала рукоять, твёрдо наблюдая за собой в зеркале. Второй рукой скрутила свои волосы и начала срезать себе косу, затем виски. Немного подправила со стороны, немного с другой. Светлые волосы безжизненно падали вниз, расстилаясь мхом возле ног. Когда-то они были воплощение смысла жизни, некой индивидуальной красоты, олицетворяя перед другими совершенно другой мир. Теперь это всего лишь волосы. Змеиные щупальца, за которые можно было ухватиться и задушить жертву.