Мария Власова - Я тебе не верю [СИ]

— С чего ты взяла? — Он улыбается знакомо, от чего становится неприятно.

— Юра… — Нужные слова не находятся, а те что находятся слишком грубы. Его руки медленно съезжают мне за голову, тем самым приближая наши лица.

— Ты же сказал, что тебе надоела эта игра? — До чего же он настойчив, так что уже бесит.

Как оказалось — это именно то, что должна была ему сказать, чтобы он отошел от меня. Юра отвернулся, зарывшись рукой в волосы на затылке. Я же осталась сидеть, только опустила голову и спрятала лицо за руками. Мне хочется разреветься, но я держусь. Хватит с меня! Я не простушка, которая ему что-то должна.

Резко поднимаюсь на ноги, но он все еще стоит ко мне спиной.

— Не понимаю, чего ты от меня хочешь? Зачем мучаешь меня? — Говорю зло, почти срываясь.

— Я? Мучаю?! — Он разворачивается, я вижу, как вытянулись его зрачки. — А ты хоть представляешь, как больно видеть тебя с НИМ? Как противно терпеть твою сестру, только что бы ты приревновала? Знаешь, как тошнит от мысли, что нас с тобой на самом деле ничего не связывает, а вот с альфой у вас чуть не шуры-муры? Неужели ты думаешь, что я просто так против деда пошел? Все из-за тебя Дашка! Из-за тебя! Потому что из-за его обещания у меня не было прав на тебя, как у Кая! Но все оказалось зря, потому что в игру вступила твоя вечно пьяная сестрица! Такой шалавы мир не видывал!

Громкая пощечина прозвучала раньше, чем я поняла, что сделала. Юра во все глаза смотрит на меня, его щека красная от удара, моя ладонь ужасно болит.

— Не говори так о ней, она моя сестра. — Говорю, опуская ладонь, опуская взгляд.

Он отворачивается, и я вижу, как он тяжело дышит, пытаясь унять злость.

— Повернись. — Прошу его, но он как будто не слышит. Его грудь вздымается все чаще, скоро так превратится. Подхожу к нему со спины и делаю то, что давно хотела сделать: выговариваюсь и обнимаю его.

— Я люблю тебя таким, какой ты есть, Юра. От меня тебе не нужно прятать свою злость и боль. — Сцепляю руки в замок на его животе, мне кажется, что вот-вот он вырвется, и я не смогу высказаться. — Люблю уже очень давно, чтобы знать все плохое в твоем характере и все хорошее. Знаю, что тебе нравится, и что нет. Так что могу с уверенностью сказать, что то, что ты чувствуешь ко мне не любовь.

— С чего ты взяла? Кто дал тебе право решать за меня? — Он сжимает мои руки своими, отчего опять возникает чувство дежавю. Только вот руки не те, меньше и все в маленьких мозолях.

— Никто. — Улыбаюсь ему в спину, чувствуя что-то похожее на радость или облегчение. — Разве то, что я болею тобой уже восемь лет. Не думаю что, то что ты чувствуешь ко мне столь долговечно.

Он не ответил на мои слова, и я грустно улыбнулась еще раз, собираясь убрать свои руки и убрать свои чувства к нему из своего сердца.

— Но раз ты любишь меня, разве тебе этого недостаточно? Или может ты просто уже любишь другого? — Его тихий голос и поглаживание моих рук успокаивает, есть в нем что-то такое завораживающее.

— Мне бы избавиться от чувств к тебе. — Говорю с улыбкой, пока по щеке течет первая слеза. Говерла поворачивается ко мне лицом, сжимая мои руки в своих.

— Зачем тебе это делать, Даш? Мы с тобой свободны, можем просто уйти отсюда и никогда не возвращаться, плюнуть на все эти чертовы законы. — Его пальцы нежно гладят по щеке, так что я невольно закрываю глаза, принимая эту ласку. — Только ты и я, больше никого. Я защищу тебя, обещаю.

Когда-то я бы отдала все за эти слова, за эту надежду, на счастье. Раньше я бы чувствовала бы радость, неописуемое счастье, но не сейчас. В моем сердце боль и огромное сожаление.

— Слишком поздно Юра. — Отвечаю, опуская глаза, потому что слезы предательски катятся по щекам.

— Почему? — Его голос тихий и какой-то потерянный.

Ответ застрял в горле комком, я не могла его выговорить, слезы текли по моему лицу все сильнее, так что все плыло перед глазами.

— Почему, Даша? — Повторил он, стирая слезы с моих щек руками. Слишком нежно, слишком приятно, слишком сильно хочется от этого плюнуть на все свои принципы и убежать с ним далеко — далеко.

Нужно это прекращать, пока еще могу. Вырываюсь с его рук, отхожу на несколько шагов, чувствуя себя пьяной от его слов и прикосновений.

— Почему?! — Повторяет он свой вопрос и мне не остается ничего иного как ответить.

— Потому что она любит тебя. — Говорить это тяжело, но я пересиливаю себя. — Эта глупая дурочка любит тебя, по-настоящему, как я. Потому и ведет себя как идиотка, потому и постоянно пытается тебя то соблазнить, то взбесить своим поведением. Кристина по-другому не умеет, или так по-глупому, или просто по-настоящему.