Евгений Волков - СОНМ [СИ]

Прежде чем разум успел полностью осознать происходящее, подступила сонная хмарь, а следом знакомая тьма Кошмара. Кто-то едва помнит еженощную моральную пытку и таких, если верить опросам, большинство. Но я, к сожалению, не из их числа.

Осознал себя как обычно, стоя спиной к абсолютно гладкой, без намека на щель стене, в начале длинного коридора, с двух сторон которого виднелись одиночные камеры. К сожалению, не пустующие, но их узники хранили молчание и не показывались… пока.

Мертвая тишина, разбавляемая лишь редкими шлепками падающих капель, обволакивала, заставляя вздрагивать от каждого шороха, придуманного или настоящего. Освещенный лунным светом, просачивающимся сквозь решетки камер, проход пугал даже сейчас, в начале пути.

Облокотившись спиной о холодный камень, мысленно, раз за разом, прокручивал фразу, что вокруг лишь сон и иллюзия созданная разумом, и потому она столь реальна. В этот раз прием помогал куда меньше, я помнил последние секунды бодрствования, и происходящее казалось весьма странным.

Вдох-выдох.

— Древние Правители присмотрите за мной, — обратился я в собственной интерпретации молитвы. Если ад и существует, то это место, лично для меня, его идеально олицетворяет. Вероятно, отсюда даже самые искренние молитвы не будут услышаны. Впрочем, последние недели Владыки Судеб молчат и так, а жрецы лишь разводят руками.

Шаг ещё один, камень неприятно впивается в кожу и морозит стопы. Раньше я подобного не чувствовал и оттого холодок пробежал по телу выше, а контролировать страх оказалось куда сложнее. Сейчас главное не оглядываться по сторонам и не пытаться рассмотреть узников. Я, к сожалению, имел неосторожность увидеть некоторых из них раньше. Первый раз попав в это место сотворил много глупостей.

За первой решеткой слева сидит фигура без лица, но с очень знакомым телосложением. Он шьет из собственной кожи маленькую куколку, уродливую морду которой украшают два человеческих глаза. Живых моргающих глаза! Вполне возможно, что сейчас игрушка закончена и в ней появились новые детали. Я помню, мне снилось нечто подобное много лет назад, но едва ли с такими подробностями.

Неожиданно я почувствовал резкий укол, будто кто-то решил сделать стежок на щеке. Вдох-выдох-вдох. Чертов портной пытается привлечь к себе внимание, завладеть разумом и проникнуть глубже, к самым сильным страхам.

Я едва не побежал, а этого делать не стоит ни в коем случаи. Особенно в этот раз, когда чертов коридор заиграл свежими красками и стал куда реалистичнее. Стоило немного успокоиться и боль ушла. Шаг, и вот во рту появляется мерзкий привкус сладковатого мяса.

Заключенный напротив кукольника, по правую руку от меня, больше всего похож на доброго, толстенького повара с моим, разве что разжиревшим, лицом. Впрочем, у всех узников есть общая черта, возможно единственная — они похожи на меня. Иногда сходство едва уловимо, а порой кажутся полной копией. Пухляш неспешно нарезает овощи и толчёт специи в маленькой ступе, а после идет к холодильнику и достает мясо.

Впервые, когда я увидел человеческую кисть с отрезанными дистальными фалангами, бросаемую в варево, от рвоты спасла только нематериальность тела. Учитывая возросший реализм, повторять эксперимент и пытаться рассмотреть происходящее не стану. Тем более, что одна деталь особенно впечаталась в память. Чувство узнавания. Конечность была отцовская. Очень уж приметная татуировка покрывала кисть.

Моих темных отражений, воплощавших в себя ночные кошмары, детские и взрослые страхи и пороки было множество. Узники жаждали внимания, они хотели насладиться моим страхом, отвращением, болью. Каждый шаг давался с огромным трудом. Двигаясь дальше по коридору, стоило перейти некую незримую черту, и начинались игры со слухом и зрением, а порой со вкусом и тактильными ощущениями. Я слышал голоса или видел краем глаза движение почти каждый раз, хуже, когда чувствовал иллюзорную боль. В такие моменты главное — не паниковать. Страх сбивал, мешал трезво мыслить, но я ещё пока держался. Но с каждым мгновением происходящее все меньше напоминало сон.

Безумие принимало самые чудовищные формы, а видения становились по мере продвижения все реалистичнее. Узники делали все, чтобы я заглянул внутрь. Посмотрел на этих уродцев, проникся воплощением чего-то темного, испугался. Иногда, к сожалению, разум давал слабину и страх захлестывал с головой.

Так, восемь дней или скорее семь ночей назад, я познакомился с одним из тех, кто стережет выход из этого кошмара. С тем, кого, мне кажется, бояться даже другие заключенные здесь сущности. Огромная, массивная и уродливая до отвращения тварь, с десятками хаотично торчащих конечностей, сотнями разноцветных глаз и слитыми с плотью вещами. Стоило тогда, лишь на секунду, узреть уродца и безумие захлестнуло. Я успел вырвать зубами кусок своей плоти, а здоровой конечностью пытался стянуть штаны. Адский, омерзительный коктейли из безумного Голода и Похоти.