Риска Волкова - Мой ректор — смерть [СИ]

— Но зачем? — все еще не понимала я, а служанка лишь улыбалась, не спеша раскрывать секрет, который я вскоре и сама узнала.

Мы под руку со служанкой вошли в высокую залу, где горели свечи и играла какая-то странная живая музыка. Плакала скрипка и гудел контрабас, тихонечко переливалась мелодия флейты. В зале горели свечи и были накрыты фуршетные столы. Было очень много людей и нелюдей… Все мрачные и темные, мужчины были в синих костюмах, а женщины — в белых платьях. Лишь я, словно капля крови на праздничном столе, выделялась среди них. Выделялся и Мур Алларк, вышедший мне навстречу в черном, словно ночь плаще. Уверенный в себе он не без удовольствия смотрел на меня.

— Прекрасно выглядишь, Мишель! — протянул он мне руку.

Я, скрывая охватившую меня дрожь, вложила ледяную ладонь в его руку. Он повел меня куда-то, мимо расступающихся в поклонах гостей.

В сердце закралась тревога. Я знала, что сейчас что-то должно произойти, знала, что этого никак не избежать, но чего, я понять была не в силах.

Ректор довел меня до высокого подиума, на котором стоял стол, больше похожий на древний алтарь. Я с ужасом осознала, что это и был он, едва увидела лезвие на костяной резной ручке и жертвенную чашу.

— Моя дорогая Лилит… — прошептал Алларк, беря в руки острое, как бритва, лезвие.

— Что это… я… я не хочу… пожалуйста, отпустите! — взмолилась я, тщетно пытаясь вырвать свою руку. Алларк держал крепко.

Мужчина сощурил взгляд.

— Нет, — ответил он. — Не отпущу.

— Кто-нибудь! — закричала я, обращаясь к гостям, находящимся в зале. Неужели среди них нет ни единой души, что помогла бы мне. — Прошу! Помогите!

Ректор засмеялся бархатным смехом.

— Моя дорогая Лилит очень эмоциональна! — сказал он и гости захлопали.

Это был ужас! Страх! Сама смерть смеялась надо мной, а ей вторила толпа. Резкий взмах руки и моя ладонь обагрилась кровью. Кожу жутко защипало, а на глазах выступили слезы.

Еще один взмах — и такой же порез красуется теперь у Алларка.

Но что, что все это значит?!

Мур Алларк подставил под наши руки жертвенную чашу. Собрал туда несколько капель и разбавил вином. Протянул мне.

— Испей, Мишель, — прошептал он.

Я в ужасе отпрянула, едва не свалившись позорно с пьедестала.

Ректор меня поддержал за спину, протягивая чашу, поднося ее к самым моим губам.

— Испей… — этот голос, он словно затуманивал разум, заставляя подчиняться. Этот голос гипнотизировал меня, лишал воли. Поддавшись ему, я сделала глоток ужасной терпкой жидкости.

Мур Алларк тоже сделал глоток.

Улыбнувшись кошачьей улыбкой, соединил наши руки, разворачивая к толпе.

— Лилит Мишель! Та, кого я избрал. Та, кого переместил из другого измерения сюда. Теперь та, которая венчана Смертью. Ставшая Смертью сама и ставшая Великой Супругой Смерти!

Толпа захлебнулась в собственном крике и овациях. Я почувствовала как закружилась голова, а затем стало темно, словно кто-то выключил свет.

Лишь запах… терпкий запах пряностей остался в моем небытие.

И звуки. Страшные звуки разгоряченной и бешеной толпы.

Я очнулась в комнате, на мягких как пух подушках. С трудом открыв свинцовые веки, увидела перед собой его — ректора Алларка.

— Где я? — слабым голосом спросила я, не в силах различить вокруг себя что-либо еще кроме его темной и мрачной фигуры.

— Дома, — ответил Алларк.

Я уже хотела было обрадоваться, что, наконец, вернулась в свой мир, но ректор покачал головой.

— У тебя новый дом, Лилит, — прошептал он. — У тебя теперь другая жизнь.

— Что?! Что Вы говорите, но ведь я… я же… что вообще произошло вчера? Что происходит сейчас?!

Я все же нашла в себе силы сесть на постели. Кто-то уложил меня прямо так, все в том же дурацком платье. Мужчина придержал меня за спину, помогая мне сесть.

— Погоди, мышка… Не суетись. Раз попалась — послушай. Да. Я похитил тебя. Это я забрал тебя из твоего мира. Для себя, — его голос, мурлыкающий, тихий, гипнотизирующий. Я странно расслаблялась, слушая его. Сознание обволакивал покой. — Я должен был соблюсти некий ритуал… и теперь ты считаешься моей женой. Я дам тебе время, чтобы ты привыкла ко мне. Привыкла к новому статусу и образу жизни…

— А если не привыкну? — рискнула спросить я.

— Неволить не буду. Верну в обратно в Академию.

Я облегченно выдохнула.

— На год, — добавил ректор. — Будешь приезжать на каникулы.

Я в ужасе смотрела на мужчину. На его бледную кожу, на темные глаза, скользившие по моему лицу, на волосы, спадающие черным дождем на мои колени. Он был красив… пугающе красив и страшен.