Светлана Волкова - Кукловод судьбы [СИ]

Впереди всех противников, точно вражеский флагман, выступал отец. Двойное удовольствие. Уничтожить его сейчас, пропустить через него разрушительную силу, а затем обрушить ее на врагов — что может быть слаще! Кэрдан не стал придерживать силу, посылать волну за волной. Он выплеснулся сплошным потоком, выбросил из недр магического источника все. Активировал резерв до конца.

Багрово-черный смерч захлестнул Эйдаса. С балкона Фелион с ужасом смотрела, как ее товарища тянет вверх к парапету. Черная фигура наверху медленно отводила на себя простертые руки, притягивая смерч. А потом тело Эйдаса, подхваченное кровавым вихрем, пронзил темно-синий луч. Оно стало прозрачным — бесплотная газовая субстанция вокруг сверкающего стержня. Стержень испускал все оттенки синего, и тело переливалось фиолетовым цветом, голубым, лазурным, индиго, морской волны — как осколок стекла в калейдоскопе. Шум битвы и гудение вихря перекрылись протяжным выдохом Эйдаса:

— Сыыыын!!!

Фелион отчаянно закричала. Дыхание Мага. Эйдас призвал Дыхание Мага. Запретное, смертноносное заклятье, открывавшее неисчерпаемый резерв ценой жизни. Заклятье-самоубийство.

Всю силу, что открылась ему, Эйдас направил в другое заклинание древности — Родовую Правь. Простейшее, почти не требующее мастерства заклятье применяли предки ремидейцев в те времена, когда еще не было ни королевств, ни княжеств. Когда племена жили родовыми общинами, а социальный порядок был прост и неукоснителен: отец над сыном, дед над отцом, прадед над дедом. Старший брат над младшим. Дядя над племянником. Кто старше в роду, тот и устанавливает порядок. Тот принимает решение, дает дозволение или налагает запрет. Простенькое заклятье Родовой Прави гармонизировало жизнь общины. Старших наделяло ясностью видения, помогало избегать ошибочных решений. В младших укрощало излишнюю строптивость.

Усиленная Дыханием Мага, Родовая Правь дала Эйдасу безграничную власть над сыном, восстанавливая извечный порядок рода. В мучительной предсмертной агонии отец вбирал в себя силу сына, чтобы умереть вместе с нею.

Кэрдан отчаянно пытался стряхнуть кроваво-грязный поток с рук, но тщетно. Уже не он, а Эйдас тянул смертоносный вихрь на себя, Эйдас держал сына. Старший вел, младший подчинялся. Синий луч разорвал пасть вихря и устремился вглубь, прошивая ненасытную утробу навылет, как игла. Смерч обрел сердцевину, которая принялась расти и утолщаться. Ослепительная голубизна поглощала черноту и багрянец. Кэрдан бессильно зарычал. Сила вытекала из него, как из решета. Не отдать, любой ценой удержать клубы багрового вихря! Последними силами вытянуть из-под власти всепожирающего луча… Потому что вслед за вихрем Дыхание Мага поглотит его жизнь.

Багрянец и синева вступили в разрушительную схватку. Освободить кроваво-огненную лавину, вырваться из-под отцовской власти Кэрдан мог лишь одним способом — призвав собственное Дыхание Мага.

Он бросил бесплодные попытки освободиться, стал просто отдирать багровую плоть от голубой кости. Он отщипывал и швырял огненные комья прочь, за пределы досягаемости голубого сияния. Разрушительная сила зажила собственной жизнью, отдельно от него.

Комья огня покатились в разные стороны от дворца. Напитанные Дыханием Мага, они множились и разрастались, застилали небо. Мириады черных солнц сжигали на пути все живое и искусственное. Дома, деревья, люди, животные даже не горели, а вспыхивали и оседали на землю горсткой раскаленной золы. За несколько минут огненные облака прошли сотни миль. На сотни миль дворец окружила серая пустыня пепла. Проклятая Полоса Топей перестала быть Топью, превратившись в голую равнину. Мерзлоты северного побережья за считанные мгновения стаяли в Ледовитый Океан. Наводнения обрушились на западные селения королевства и на ничейные земли восточного берега Ремидеи. Сокрушительные валы докатились до южных берегов Зандуса. Но наводнения, в отличие от огненного ливня, оставляли живым шанс спастись. Под магическим огнем гибло все, не успевая почуять гибель.

Эдера согнулась пополам от нестерпимой муки. Во время субментального удара ее постиг самый страшный кошмар фей — лесной пожар. Она никогда не видела его. Но слышала и читала, и сама горела снаружи, а изнутри цепенела от холода. Обычный лесной пожар гнал зверей и птиц, уничтожал их норы и гнезда. Но у них имелись быстрые ноги и крылья. Они могли убежать от огненной гибели, построить новые жилища. Деревьям бежать некуда. Деревья были обречены.