Светлана Волкова - Сожженная земля [СИ]

«До встречи, Адеир. Благодарю за все».

«И я благодарю тебя, Вета. Пока!»

Они разорвали мысленный контакт. Эдера повернулась к Кэрдану. Он держал на руках Кариэль, которая повисла у него на шее. Фея пожурила дочь:

— Ай-ай-ай, Кари, ты совсем взрослая девочка, а ведешь себя как трехлетнее дитя! В твоем возрасте уже не сидят на ручках.

«Почему она больше любит тебя, чем меня?!» — мысленно спросила она Кэрдана не без ревности.

«А Мэл больше любит тебя. Спроси свою мерканскую подружку. Она скажет тебе, что дети больше любят того родителя, которого видят реже».

В подземном дворце не было ни рассветов, ни закатов. Ни полуночи, не полдня. Но условное деление суток выдерживалось строго, регламентируя режим дня и работу обитателей. Условным вечером муж и жена наконец смогли уединиться в скромной опочивальне правителя.

Эдера подошла к камину, хорошо знакомому ей по черной башне на болоте. Коснулась рукой огненных змеек. Она и раньше не боялась обжечься. А теперь тонкой сущности Элезеума, осознающей себя, и подавно не грозил огонь.

— Здравствуйте, мои хорошие. Соскучились по мне? Поиграем?

Она знала их подлинную природу. Три года назад Кэрдан рассказал ей, чью память хранит живой огонь. И даже показал. В тот день Эдера пристально всматривалась в образ женщины в огне.

«Она могла бы стать одной из нас. Феей воды, полагаю. Я попробую найти ее…»

Кэрдан покачал головой.

«Не найдешь. Она ушла за пределы мироздания. С моей помощью».

Он не утаил от нее ничего. Эдера задумчиво выслушала печальную историю его первой любви — без тени ревности к прошлому. Она не нуждалась в сравнении, кого больше любил ее мужчина: ее саму или умершую возлюбленную. Для нее это никогда не имело значения.

«Я хотела бы узнать ее в жизни. Поговорить, побыть рядом… Но то, что ты сделал, лучший исход для души. Сейчас она в ином, более высоком пространстве, чем Элезеум».

Кэрдан улыбнулся с редкой для него теплотой.

«Ни разу не сомневался, что вы подружились бы».

Об одном он ей не сказал. Сколько горьких и одиноких ночей он проводил у камина в те месяцы, когда Эдеры не было рядом. Каким слабым утешением была для него память прошлого. Насколько легче ему говорить о Касавир с Эдерой, чем с зачарованным огнем. Эдера всегда присутствовала в его жизни наполовину, тогда как ушедшая Касавир — всей душой. И год от года он чувствовал, что Эдеры становится в его жизни еще меньше.

— Ты меняешься, — печально сказал он ей. — Каждый раз ты возвращаешься другой. И меня это пугает. Я боюсь, что Элезеум отдаляет нас. Однажды ты можешь не вернуться, и Вязь тебя не удержит.

Эдера коснулась его руки.

— Глупая Кристалл. Изменения сближают нас, а не отдаляют. Ты тоже меняешься. Наши перемены благотворны для нас обоих.

Он притворно зарычал и опрокинул ее на кровать.

— Кристалл?! Опять эти твои игры? Я предупреждал тебя в прошлый раз! Кто здесь Кристалл, ну-ка признавайся? Кто девочка?

Он начал задирать ей юбку, Эдера брыкалась и хохотала. А шутливая агрессия Кэрдана переросла в настоящую. Вновь накатил прилив безудержного желания смять ее, изнасиловать, запереть, зафиксировать в одном состоянии — беспомощной, подчиненной ему. Полностью обладать, распоряжаться, не выпускать на волю ни толики ее души или сознания.

Эдера видела знакомый блеск темной кристаллической бездны в его глазах — алчный, неукротимый, пожирающий. Когда она только встретила его, то ничего не знала ни о себе, ни о нем, ни о метафизических сущностях, что направляли их бытие в этом мире. Тогда этот блеск был предвестником вспышки насилия, и ей хотелось бежать от него или ударить в ответ, отстоять себя.

Теперь она знала, что эти порывы были частью причудливого танца двух сверх-сущностей, созидающих мир. Притяжение и удаление, свобода и привязанность, вдох и выдох — в смертном, воплощенном мире принимали странные, подчас тягостные и мучительные формы. Созидание оказывалось сопряженным с насилием, разрушение — с освобождением. Смертный мир, чувства смертных людей полны противоречий. И противоречивее всего людская любовь.

Эдера не отстранилась от Кэрдана, увидев вспышку алчности кристалла. Напротив, придвинулась ближе, взяла его руку и положила себе на грудь. Словно говорила — возьми. Я твоя. Возьми все, в чем нуждаешься, так, как ты хочешь это сделать. Облачная сущность, подвижная и неуловимая, не сопротивлялась и не улетала. Она оставалась рядом с твердым кристаллом, позволяла захватить себя, проникала между его плотными молекулами, напитывая собой. И между двумя холодными субстанциями, Облаком и Кристаллом, сплетались горячие нити Вязи, согревая обе сущности.