Светлана Волкова - Сожженная земля [СИ]

Калема пришла в себя и хрипела, отхаркивая воду. Помогая ей, Шемас невольно следил за магом боковым зрением. Тот шел через палату раскинув руки, выталкивая остатки воды наружу. Седой, голова перебинтована, вены на руках и шее уродливо вздуты, потрескавшуюся кожу избороздили многочисленные рубцы. Маркиз Долан, изувеченный в последнем сражении с Придворным Магом Кэрданом — своим бывшим учителем и главой Магической Академии. Изможденный, не окрепший после ранений, Долан нашел силы покинуть лазарет и остановить вторжение смертоносных вод через башню Павир.

В противоположном крыле дворца три десятка детей и подростков сбились в кучу в ожидании неотвратимой смерти. Они были здесь чужаками. Пленниками, заложниками. Несколько месяцев назад их привезли из жаркой южной страны в холодный город у болот. Дети стали залогом верности родителей — высшей знати Кситлану, государства, завоеванного королевством Неидов.

Они понимали, что захватчикам сейчас не до них. Страшная кара постигла жителей этой страны за кровожадность их предводителя. Безжалостные стихии прошлись по земле завоевателей сначала огнем, затем водой. Справедливость восторжествовала.

Вот только стихии в своем возмездии не пощадят и пленников. Спасти их некому. Враги заняты спасением собственных жалких шкур. Бежать детям некуда — стихия быстрее. Она слепа. Побежденные или победители, пленники или тюремщики — ей все равно. Все, что дети могли сделать — не терять гордости и достоинства перед лицом смерти.

Они собрались в круг и взялись за руки. Самая старшая девочка запела древний гимн Кситлану. Голос за голосом подхватывал песнь далекой родины — завоеванной, но не сломленной.

Когда стены дворца содрогнулись и вода хлынула во все щели комнаты, голоса распелись во всю мощь. Вода разорвала сплетенье смуглых рук и разметала детей в разные стороны. Старшие попытались подхватить самых маленьких, но тщетно.

Сквозь дверной проем в комнату влетел на волне Итах, слуга. Он развел руки, издал странный звук, и вода начала опускаться. Вскоре комнату осушило, а все дети стояли на полу. Кроме двух малышей — мальчика и девочки, лежащих без сознания. Итах бросился к ним и начал сдавливать грудную клетку по очереди то одной, то другому. Старшие дети кинулись помогать ему. Через несколько секунд у мальчика из глотки хлынула вода, он судорожно закашлялся и открыл глаза.

— Помоги ему! — крикнул слуга старшей девочке и бросился ко второй малышке, которая оставалась без сознания.

Он тряс ее, давил на грудь — безрезультатно. Вода вытекла изо рта, но малютка не открывала глаз. Итах остановился на мгновение и прислушался к пульсу. Выругался, продолжил массировать детское тельце. Ничего не произошло. Сердце девочки остановилось навеки.

А потом хлынула вторая волна. Итах выпрямился и встал, разведя руки. Дети изумленно смотрели, как вода застыла стеной, не в силах пробиться в комнату. Их слуга оказался магом.

Когда вода сошла, Итах плашмя рухнул на пол. Он не был слабым магом, но противостояние стихии отняло все его силы. Дети столпились вокруг, не зная, что делать.

— Давайте накроем его одеялом, — предложил один из мальчиков.

— Еще чего! — воскликнула другая девочка. — Он враг!

— Он спас нас!

— Потому что ему приказали хозяева! Ему плевать на нас.

— Хозяевам плевать на нас, — возразила самая старшая. — Они спасают себя. Итах пришел сам. Он знал, что мы здесь и никому нет до нас дела. Принеси одеяло, Кору.

— Как скажешь, Энуан, — ответил мальчишка. Он достал с верхней полки гардероба сухое одеяло и накрыл Итаха.

— Энуан, ты заметила, он говорил с нами на кситлану! — воскликнула одна из девочек. — А раньше разговаривал только на общем языке! Мы и не знали, что он понимает нашу речь!

— А еще мы не знали, что он маг, — фыркнула Энуан. — Его приставили шпионить за нами.

Меж собой дети всегда разговаривали на родном языке Кситлану, а не на общеремидейском наречии. Язык врагов они ненавидели всей душой.

— Оно и к лучшему, — сказал сердобольный Кору. — Если бы его не приставили шпионить, мы бы все утонули.

— Лучше бы мы утонули! — прошипела девочка, которая не хотела накрывать Итаха одеялом. — Тогда наши родители подняли бы народ Кситлану против проклятых Неидов!

— Еще не поздно, Лоран! — сказала другая девочка. — Прыгай в окно. А я лучше поживу.

— Трусиха, — презрительно бросила Лоран. Вторая подскочила к ней — ударить за оскорбление. Но старшая Энуан шикнула на обеих и указала на дверь.