Юрий Погуляй - Шут из Бергхейма. Книга вторая

— Начинайте без меня. Чтобы сейчас не случилось, делайте вид что меня не знаете и это все фон для диковиных приключений охотников за бедными корабелами. Игнорируйте, короче. Даже если они мне сейчас ребра вскроют и из легких начнут делать воздушные шарики и прыгать вокруг меня, радоваться.

— Никаких проблем, Егор! Сделаем! — весело ответил Олег. Показывать ему средний палец я не стал. Просто разделся, побросав вещи на траву.

— Стас, последишь?

— Я возьму, — сказал Головастик. Он подошел к груде доспехов. — Маску забыл.

— Она мне нужна.

Шаман понимающе хмыкнул.

— Не появишься к вечеру — поеду искать, — сказал Юра. — Остальные — собираемся. Время идет, мы должны приложить старания для достижения нашей общей цели.

— Егорчик, я тревожусь, — сказала Света. — Если ты так надумал меня бросить, то не надо. Давай просто поговорим.

Я застыл с открытым ртом, с занесенной ногой для следующего шага. Повернул голову к заклинательнице и сдал фальцетом:

— Штаааа, простите?

Девушка выстрелила в меня пальцем и подмигнула.

— Шутка!

— Подарить надежду и так ее оборвать! — справился я с голосом. — Мне на миг показалось что это флирт! Божечки-кошечки, я джва года такого не видел в свой адрес! Это так мило! Пойдем со мною, взойдем на топоры норвегов во славу нашей любви?

— Хочешь я их убью? Ради тебя? — спросила Света.

Скрипнули дворники. Но как-то очень отдаленно. Из другого мира.

Не ответив, я развернулся и двинулся к викингам. Когда-то мы с Олей говорили о том, что будем делать если кто-то из нас уйдет. Это было в пражском отеле, с видом на Градчаны. Мы пили вино (кощунство для туристов в пивной Чехии), сидели на балконе в теплой июльской ночи.

«Если меня не станет, через сколько ты найдешь другую?» — спросила она тогда. «Сколько тебе надо, чтобы забыть?»

«Полчаса» — ответил я, а затем поправился: «Вернее — сорок две минуты».

Оля рассмеялась.

Она всегда смеялась.

— Иди уже, — раздраженно сказал Олег.

Я развернулся. Уши горели, лоб тоже. Хотелось сунуть голову в ведро с ледяной водой. Просто чтобы в себя прийти.

— Так, господа норвеги, — проговорил я, подойдя к Своре. — Спасибо за ожидание. Я принес вам весть. И извинения.

Викинги внимательно наблюдали за тем как я, в исподнем и маске, медленно веду речь.

— Я забылся, что ваш мир не так дешев, как мир задохликов.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 60,67%

— Северные края закаляют дух. Слабые не выживают здесь. Но даже сильным нужна помощь богов, и потому мне нельзя было ставить под сомнения ваш выбор.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 60,77%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 60,87%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 60,97%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 61,07%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 62,17%

— Я готов умереть за Бергхейм. Но дайте мне меч, чтобы я ушел как воин, а не…

— Шут? — уточнил Бьорн. Вот на кого мои речи не действуют!

Ньял порывисто шагнул ко мне, сунул в руки клинок.

В инвентарь добавлен:

Разрыватель (уникальный).

Урон: 400-500

Клинок, ковавшийся для конунга. Взятый с трупа он стал служить берсерку Яну Кровавой Глотке и получил свое название благодаря привычке безумного воина разрывать сталью тела врагов. Это превосходное оружие, пробивающее любую броню. Недостаток в нем лишь один — владельцы Разрывателя долго не живут и вряд ли найдется в мире хотя бы один воин, сменивший столько клинков, сколько хозяев сменил это меч.

Ловкость +40

Выносливость +20

Атаки могут повесить на цель дебаф пробития брони

Ограничение по классу: нет

Требуется сила: 60

Ограничение по уровню: 60

Предмет не может быть взят с трупа. Предмет автоматически попадает в инвентарь игрока, убившего владельца.

Внимание. Иногда с этим мечом происходит что-то… странное. Будьте осторожны.

— Вау! — сказал я. — Вау!

— Прости, Лолушко, — сказал хевдинг, шагнул ко мне. Сталь вошла в живот. Боль плеснулась по телу. Хевдинг рванул оружие наверх, проворачивая. Я захрипел.

Лицо викинга изменилось. Несмотря на то, что меня убивали — я не мог обратить внимание на судорожное изумление скандинава.

— Почему ты такой живучий? — спросил он. Выдернул клинок, торопливо. Рубанул с размаху.

Сталь застряла в шее. Я повалился на землю, едва не воя от боли.

— Один свидетель, как такое может быть?! — ахнул Харальд. — Прости, Лолушко. Прости!