Юрий Погуляй: Шут из Бергхейма. Книга вторая

И через триста метров остановился. Обернулся. Только сейчас до меня дошло, кем был Серый Человек.

— Сука… — сплюнул я в шум дождя. — Ах ты сука какая…

Сценарист нажал кнопку выхода, выгружая персонажа, стащил шлем. Он играл без капсулы. Эффект погружения пусть остается участникам эксперимента. Его задача — наблюдение. И легкое направление.

Пачка сигарет лежала рядом с клавиатурой. Пепельница засорилась, но место в ней еще было. Если воткнуть в груду окурков еще один, новенькой башней, то влезет. Сценарист закурил, наблюдая за тем, как стоит на дороге шут. Переключил камеру на новое жилище Выводка, спрятанное в глухом лесу среди затянутых вьюном корней дерева. Проверил действия подопечного за прошедшее время.

Ничего нового. Матрица игрока затаилась. Ждала. Жаль. Проводы шута заняли больше часа. Очень хотелось какого-то развития, но…

Может, именно из-за этого ожидания Сценарист поступил так, как поступил? Ведь если бы парень отправился за своими вещами в лес, то сколько еще времени бы ушло псу под хвост. Тем более, раз уж вмешался в сюжет…

А почему он вообще с ним возится? Сценарист замер с сигаретой в зубах. Нахмурился. Сюжет Бергхейма закончен, в той арке, которая планировалась для игроков на старте. Локация остается для другого эксперимента. Застрявшая группа, подтолкнутая пареньком, наконец-то покинула долину. Можно снова просто наблюдать.

Например, наслаждаться тем, как мучается Федотушкин. Губы Андрея тронула едкая улыбка.

Рядом с пачкой сигарет нашлась кружка с остывшим чаем. На белой керамике с надписью «Ich kann alles auser HohhDeutsch» желтели пятна. Сценарист взял ее, сделал небольшой глоток, не моргая глядя на экран с шутом. Да, дар вещей — торопливое решение. Но оно странным образом нашло отклик в душе. Напомнило эпизод из детства, когда хулиган, не дающий прохода в школе, на общественной горке избил другого хулигана, отобравшего у Андрея бабушкины санки. Пока обидчик заливал снег кровью из разбитого носа — победитель вернул предмет спора будущему Сценаристу и ушел. Это сильно пошатнуло тогда привычную картину мира. Внесло резонанс. Может быть, именно этот момент и пробудил интерес к изучению человеческой природы. Обстоятельства ведь сильнее всего.

Конечно, на следующий день, в школе, Андрею досталось от спасителя, но он уже твердо уяснил — зло относительно. Зло способно на добро. Как и добро способно на зло.

А значит ни зла, ни добра не существует. Есть лишь набор мотиваций. Сценарист не питал иллюзий о своих предрасположенностях. Этот же жест с восстановлением вещей был вызван скорее нежеланием тратить лишнее время на шута. Но ведь можно было оставить все так как есть. Тогда зачем?

Андрей глотнул еще чая, наблюдая, как парень на экране орет в лес. В логах шел трехэтажный мат. Видимо, пришел в себя. После транквилизатора игрок очухался только через сутки, слишком большая дозировка для ослабленного организма. Лекарственный след притупил инстинкты шута и потому пришлось вмешаться, чтобы вывести игрока из ловушки, которая задержала его еще на два дня.

Но зачем он так с ним возится?

Сценарист поднялся из-за стола, размялся. С сигаретой в зубах прошел на кухню, вогнал в тостер два куска булки. Поднял взгляд на зеркало, откуда на него уставился уставший мужчина с синяками под глазами.

Зачем?

Люди — это ресурс. Всего лишь ресурс. Они легко заменяемы. Группа Бергхейма вышла из локации. Теперь все пойдет совсем другим темпом. Шут уже не будет двигателем событий. Да и проблемы со здоровьем перевешивали удовольствие от наблюдения. Проще отправить парня в болото и найти нового игрока.

Вот только это время. Это подготовка. Это поиск и риск, в то время как локальный босс Бергхейма начал собственный сюжет, со своими хитростями и планами. Пропускать такое не хотелось. Сценарист даже спать ложиться не хотел, несмотря на усталость. Так, подремать у пульта, и то для того чтобы продраться сквозь дрему и первым делом проверить Выводок, сменивший дислокацию и тактику.

Сценарист докурил сигарету, глядя в зеркало. Ткнул окурок в кухонную пепельницу, в виде игрушечного домика. Потер руками щетину.

Очень хотелось спать. Но надо бы, наконец, прибраться. Привыкший к щепетильному порядку, он забыл про все, в своих наблюдениях. Развел тут настоящую помойку. Выглядел как какой-то… маньяк!

Сценарист оглядел кухню. Зацепился взглядом за испачканную столешницу, за грязную посуду со следами засохшего кетчупа. Шумно выдохнул, сделал было шаг к мойке, но резко развернулся и поспешил на пульт управления. Ему был интересен следующий ход Выводка. Крутящийся в голове вопрос «Зачем» раздражал.