Юрий Погуляй - Шут из Бергхейма. Книга вторая

Ну, скупенькое такое убранство.

— Ладно. Пренебречь, вальсируем, — сказал я себе под нос и вошел внутрь. В левой руке серп, в правой щупальце. Очень неудобное дело для боев в замкнутом пространстве. Но терять увороты не хотелось (пусть они не очень-то и получались), да и яды Повелителя могли пригодиться. Несмотря на то, что и в них я разочаровался. Вот против игроков эта штука хороша, а здесь как-то не очень… Все по хардкору. На каждый бой своя пушка.

— Стойте здесь. Выпулю сюда, если что.

Воск пах омерзительно. Все эти свечи делались явно не из тех материалов, к которыми я привык. Никакой лаванды. Пол от натекшего жира проминался под сапогами. В груди царапнуло. Покалывания ушли куда-то в желудок. Голова закружилась. За глазами образовался вакуум, всасывающий их в черепную коробку.

Я запнулся.

Ну как же, сука, своевременно!

Три по пять, Егорка!

Свечи, люстра со свечами, пол с воском, стол в воске, воск с воском. Пахло… Говном каким-то пахло!

Я сделал еще шаг, озираясь. Но уже чуть смелее. Пока никто в мою сторону не бросился. Ладони вспотели. Покалывания чуть утихли. Так. Пять звуков. Пять звуков.

Мягкое чавканье под ногами. Какой-то гул сверху, на втором этаже. Будто мычание. Или пение?! Шорох позади — в проем заглядывал кто-то из наших. Сердце колотится, можно считать за звук.

Пятый никак не удалось вычленить из звона в ушах. Поэтому я кашлянул. Прием читерский, ну что поделать. Теперь пять тактильных ощущений….

Добравшись до стола, я обернулся к соратникам. Должно быть, зрелище представлял весьма демоническое. Алый свет, белая маска во мраке. Хотелось спросить, а кто, собственно, должен сожрать тут Свану, но вот кричать сейчас мне не хотелось вообще. Да и хоть какой-нибудь звук издавать. Обойдя стол, я двинулся к двери. За ней наверняка лестница на второй этаж.

Где кто-то мычал. Звук просачивался сквозь доски потолка.

Вторая преграда на нашем пути к победе красотой и вычурностью не отличалась. Дверь как дверь. С ручкой в виде кольца.

Я взялся за нее. Дернул.

«Вы не закончили сюжетное событие»

Ну, замечательно. Позади горела тысяча свечей в большом зале. В чем заключается событие? Я развернулся, оглядывая помещение. В Хёрг зашел Игнат. За ним поспешил Стас. Женя остался снаружи, с максимально скептическим видом.

— Скандинавишен риутален, — со значением произнес я. — Эта дверь тоже закрыта. Здесь вообще как-то не привечают свободу передвижения.

— Тоже надо кого-то убить? — спросил Стас. Игнат встал у стола, опустил лук, оглядываясь с прищуром. Изо рта торчала веточка. Охотник задумчиво изучал зал.

— Кровожадный ты певец, Стас, — ответил я, тоже осматриваясь. — Почему сразу убить? Может чуть покалечить. Есть тут руны какие-то? Рисунки? Подсказки? Подсвечивающиеся предметы? Терминал из Фаллаута?

— Света много, но ничего не видно, — посетовал Игнат. Перекатил веточку в другую сторону губ. — Мешает.

Он затушил пальцами одну из свечей. Отдернулся с шипением:

— Больно. 100 единиц жизни сожгло, — сказал с удивлением и обидой охотник.

Это натолкнуло на мысль. Я приблизился к ближайшему канделябру со свечами. Дунул на огонь. Пламя дрогнуло, погасло. Губы обожгло болью. Система сообщила, что я тоже потерял 100 единиц.

— Вот оно как! — ладонь шлепнула по маске, не добравшись до губ. Черт. Ладно, потерпим. Я убрал щупальце в инвентарь, вытащил оттуда меч и перерубил стойку с канделябром. Свечи грохнулись на пол, в животе взорвалось несколько болезненных вспышек. Прошипев от боли, я затоптал остальные сапогом, отделавшись жжением в ступнях. Тут, походу, настройки чувствительности на максимум выкручены.

— Так, кажется, я понимаю, что нужно делать. И мне потребуется задорная песня.

Стас смотрел на меня хмуро, не понимая задумки.

— Ну давай, Стасян! Задай жару! Ведьмаку заплатите чеканной монетой, а? Знаешь? Олдскул!

Бард нахмурился еще больше.

— Короче — хиль, — отрезал я и ринулся тушить свечи. Опрокинул пачку на пол, огонь продрал до нутра, и я едва успел застыть, увидев сколько здоровья у меня осталось. Черт… Это лихо. Тридцать свечей разом скину — и все, на кладбон.

Стас уныло затянул что-то про березы, как любимые леса пролетают за решетчатым окном, и поезд едет, и любимая будет ждать своего героя, потому что тот сел за правду, а не за предумышленное. Менты козлы, попы продажны, но вера истинна. Здоровье у меня скакало как одержимое, иногда почти падая до нуля, и я останавливал забег пожарного, дожидаясь лечения.