Ксения Эшли - Если муж - оборотень [СИ]

Зверь двигался с поразительной скоростью и легко поравнялся с автомобилем Присциллы. Как такое может быть?

Девушка надавила на педаль газа, и волк сделал то же самое. Ну, то есть ускорился… Господи, о чем она думает. Меж тем хищник повернул свою огромную голову и устремил горящие глаза прямо на Присциллу. Казалось, волк настроен весьма агрессивно по отношению к ней. Он приоткрыл свою пасть, показал ей все его сорок два зуба и злобно зарычал. Девушка почувствовала нереальность происходящего. Словно она опять спала, и ей снился ночной кошмар. Она крепко зажмурилась, а когда открыла глаза, с ужасом поняла, что это был не сон. Она на трассе рядом с огромным зверем.

Мамочка дорогая!

В этот момент хищник одним прыжком пересек расстояние, разделявшее их друг от друга, и оказался прямиком на капоте ее машины. Девушка закричала, мертвой хваткой вцепилась в руль, сделала резкий поворот, и машина визгливо съехала на обочину. Волк, естественно, не выдержал крутого виража и, не удержавшись на капоте, отлетел в сторону и свалился в кювет.

От сильного толчка при торможении Присцилла ударилась грудью о руль и застонала. Прижав руку к грудной клетке, девушка почувствовала, что не может дышать. Ей понадобилось некоторое время, чтобы восстановиться. Отдышавшись, Присцилла посмотрела по сторонам. Зверя нигде не было видно. Наверное, лежит сейчас без сознания в кювете. Сейчас же весна. Что же заставляет этих животных вести охоту на людей? Ведь в лесу и так хватает еды. Да, и откуда в Алабаме волки?!

Присцилла вытерла холодными руками пот, проступивший на лбу, сделала глубокий выдох и включила ключ зажигания. Глухой удар. Девушка посмотрела в сторону двери. Через стекло на нее смотрела пара горящих глаз. Присцилла охнула, прижала руку ко рту и отстранилась.

Волк тяжело дышал и скалил зубы. Похоже, действия Присциллы сильно разозлили его, и хищник жаждал мести. Ей бы сейчас надавить на педаль газа и исчезнуть из этого заколдованного места, но Присцилла сидела, как завороженная, не в силах пошевелить и пальцем.

Тем временем волк тронул лапой ручку и открыл дверь. Волк!!! Что-то странное появилось в нем. Если бы Присцилла не посчитала себя сумасшедшей, подумала, что зверь улыбается. А как же еще можно было назвать этот злобный оскал, и те две огромные слюны, что вытекли у него из пасти и упали на пол. Еще чуть-чуть и он перегрызет ей горло. Она умрет, точно умрет, если что-нибудь сейчас не предпримет. Но что ей делать? Не может же она его оттолкнуть, захлопнуть дверь перед его огромным носом и уехать отсюда.

Совершенно случайно периферическим зрением девушка заметила на передней панели пилку для ногтей. Она недавно сточила сломанный ноготь. Единственная мысль, которая пришла ей на ум, казалась сумасшедшей и очень варварской. Но это всего лишь самооборона. Либо он, либо она. У нее нет другого выхода.

Схватив пилку, она воткнула ее волку в глаз. Зверь завизжал, заскулил и отпрыгнул в сторону. Присцилла завела машину, передняя дверь автоматически захлопнулась, и девушка на всей скорости, что смогла выжить из этой тачки, ринулась в сторону Бирмингема.

Первые и единственные слова, которые произнесла она на пороге своего дома, когда миссис Барановски открыла дверь, были: «Мама, как я хочу спать».

Где бы ни был каждый из нас,

мы всегда будем видеть одну луну.

Дзен

Всему есть логическое объяснение, уверяла себя Присцилла. Она слишком переутомилась, невероятно устала, почти три дня была без сна, а в таком состоянии у любого может поехать крыша. А волк был самым обычным. Скорее всего, сбежал из зоопарка, вот и не умел охотиться. А с ее стороны это была вынужденная самооборона… и теперь бедный голодный волк стал еще и одноглазым. Как не пыталась себя успокоить Присцилла, что любой в ее ситуации поступил бы так же, ничего не могла с собой поделать. Ей было жалко несчастное животное.

- Как милостиво со стороны твоего профессора выделить тебя пару выходных для встречи с матерью, а потом завалить работой на все праздники, - голос матери просто звенел сарказмом.

Мэриэн Барановски, скрестив руки на груди, стояла в дверном проеме кухни и сердито смотрела на дочь, уплетающую блинчики с джемом на завтрак. Присцилла закатила глаза.

- Ма-а-ам, ну, перестань. Джордж Мэтьюз – прекрасный человек. И он не виноват, что завкафедры требует невозможного.

- Вот и пусть разбирается со своими делами сам, а не втягивает в это мою дочь.