Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

Заключительным в очереди был идол Бога Луны. «О Бог Луна, будь моим проводником в стан мёртвых» — подумал Рун. — «Донеси слова мои до дедушки моего. Покойся с миром, дедуль. Знай, что у нас всё хорошо. Бабуля вроде бы в почёте и при деньгах, если верить слухам. Но наверное она тебе сама про себя рассказывает. Я расскажу про себя. У меня всё прекрасно, путь мой складывается удачно, и я снова с Лалой. Уходил в одиночестве, горюя, а теперь снова с ней и снова счастлив. Очень. С ней можно быть только очень счастливым. Я дошёл до края земель, где когда-либо был. Далее ждёт лишь неизведанное. Знаешь, когда ты с феей, неизведанность не страшит нисколько. С феей… словно весь мир твой. Наверное он её, а я просто с ней, вот как-то так. В дороге со мной происходили разные приключения, ещё похлеще, чем с тобой в твою молодость. Я летал по воздуху на кабане, пересекал великую реку в тазу, плыл на ладье. Гостил в подводном царствии русалок на дне глубоком. Видел сокровища несметные. У нас с Лалой было дивное свидание длиною, ты не поверишь, в месяц! Ты не представляешь, что это. Я был в раю, можно сказать, весь этот месяц. Теперь я знаю, каково тебе там. Да я и сейчас в раю, честно говоря. Каждый миг с ней это рай. Покойся с миром, дедушка. Скучаю я по тебе. Не хватает мне тебя очень. Но ты не переживай, у меня всё отлично».

Всё же храм удивительное место. Помолился у идолов, и на душе лёгкость какая-то, и ощущение, что не один ты, что есть боги, есть дедушка, они не здесь, но они всё равно есть, и они с тобой. В сердце твоём. Рун отступил от идолов, поклонился им, сотворил знак поминовения, знак благодарения, знак испрашивания благодати. Лала всё ещё молилась. Он снова залюбовался ей. И тут же ощутил, что тянет, сил нет удерживаться.

— Милая, можно я тебя обниму? — молвил он виновато.

— Ну, Рун, я молюсь. Не соблазняй меня, — мягко с капелькой ласкового укора попросила Лала. — Должна же я поблагодарить за всё за всё небеса, и рассказать великой Матери Прародительнице, какой ты у меня, и какая я счастливая. Мне много есть что ей поведать. Много секретиков.

— Я тебя обниму, а ты молись, — с надеждой предложил он. — Так счастливее выйдет молиться.

Лала призадумалась.

— Ну, может ты и прав. Я ещё никогда не молилась обнятая. И это очень романтично, по-моему. Очень-очень. Ой-ёй-ёй.

Её глазки воодушевлённо заблестели. Рун, обрадованный, тут же сел рядом на колени. Жрецы было с недоумением обернулись на него, да и прочий народ тоже. Не молятся небопоклонники коленопреклонённо, если только грехи не отмаливают, что для столь молодого юноши странно. Но едва Рун прикоснулся к Лале, все сразу потеряли к нему интерес, словно ничего необычного не происходит. Она опустила крылышки полностью, он притянул её к себе за талию, в результате вышло, что она прижалась к нему спиной. Своды храма наполнили тихие переливы её счастливого невинного смеха. Она продолжила своё общение с божествами, и Рун прямо чувствовал, как она улыбается во всю ширь личика. Не первый день вместе, уже научились и чувствовать друг дружку. Время шло, но его это не волновало, теперь его всё устраивало. Вокруг них был люд, кто-то приходил, кто-то уходил, их с Лалой старательно обходили, явно видя обоих, но не придавая значения тому, что видят. Наконец Лала вздохнула умиротворённо, сияя.

— Так гораздо приятнее молиться, — довольным голоском сообщила она. — Я и не представляла, что моление может быть столь сладеньким для сердечка.

Она полуобернулась к нему, одарив приветливым полным тепла и нежности обворожительным взглядом.

— Смотри, святые отцы ослепнут, так светишься, — усмехнулся он добродушно.

— Они меня не замечают, жених мой дорогой.

— Ну, значит, я ослепну.

— Ну ничего, буду тебя за ручку водить. Или исцелю магией.

— Если за жертву, то я согласен.

— Пусть даже и за жертву, Рун, — сказала Лала ласково без всякой шуточности.

— Тогда мне жаль, что я пока всё ещё зрячий, — посетовал он.

— Надо было притвориться, что ослеп. А потом, что прозрел, как поколдую, — весело заявила она.

— Вот чёрт!

Лала залилась негромким смехом.

— Спасибо, любимый. Ты замечательно придумал. Так молиться. Мне было очень приятно, — поделилась она своими светлыми чувствами. — И это очень романтично. Очень-очень. И ни с кем подобного не было до нас. Я думаю.

— Вряд ли бы святые отцы позволили такие вольности, — кивнул Рун. — Повезло, что не видят тебя. Когда закончится твоя незначимость, уже точно не удастся это повторить. Никто не разрешит, я уверен. Даже фее.