Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

— Хорошо, веточку только принесу. От Тано.

Лала нехотя отстранилась. Рун вышел в заднюю комнату, и вскоре воротился, держа в руке маленькую раздвоенную палочку. Протянул её Лале. Она взяла с печальным видом, зажала в кулачке, прижала к груди ненадолго. Её губки дрогнули.

— Ты готов, Рун? — промолвила она расстроено.

Он посмотрел на неё пристально, шагнул к ней и обнял. Лала вздохнула.

— Сделай это для меня, родная, — попросил Рун по-доброму. — И для Тано. Ведь он так этого хотел. И для мельника и семьи его. Они счастливы будут. Надели меня даром магическим. Чтобы я мог вызывать духов неупокоенных.

— Спасибо, мой славный, — ласково ответила Лала. — Я постараюсь. Очень!

Рун отступил от неё на пару шагов. Лала улыбалась ему благодарно и любяще. Они глядели друг другу в глаза. Вдруг её личико стало сосредоточенным, правая рука засияла синим светом, Лала взмахнула ей, и Рун почувствовал, словно по его телу прошла волна свежести.

— Всё, — поведала Лала тихо. — Только я не знаю, сработает или нет.

Он снова подошёл к ней и обнял.

— Красавица моя.

— Боюсь я за тебя немножко, Рун, — пожаловалась она обеспокоенно. — Я такую магию никогда не творила. Может мне с тобой пойти на всякий случай?

— Не надо, всё будет хорошо, — заверил он. — Знаешь, Лала. Хоть мы с тобою договаривались, чтоб ты не колдовала. Я уж столько видел чудес, пока ты со мной. Аж голова кругом.

— Хочешь жертву за это? — в её голоске слышалось грустное смирение.

— Нет, что ты, — возразил он очень мягко. — Я о другом. Столько видел чудес уже. Многие за всю жизнь и одного не видят. А я уж столько. Не сосчитаешь.

— Ну… не знаю, — проговорила Лала задумчиво. — Если я не смогу вернуться домой, Рун. То это только самое начало. Из того, что ты видел. Фея без чудес не может. Так или иначе они будут.

— Главное чудо моей жизни это ты, милая, — улыбнулся он.

— Мой заинька, — нежно промолвила она с умиротворением.

Когда бабушка воротилась, Лала уже спала. На дворе почти совсем стемнело. Рун держал Лалу за руку, на её личике виднелась счастливая улыбка. Бабушка тихонько подошла, встала рядом.

— Заснула? — спросила она полушёпотом.

— Ага, — ответил Рун. — Устала. День у нас был сегодня… суматошный немного.

— Милое созданье такое, — произнесла бабушка умилённо. — А уж ласковая, а уж добрая. Ангел небесный. В огороде правда никогда не работала. Сразу видно. Но старалась, когда помогала мне. Рученьки беленькие. Словно у графини. Я бы решила, что она дворянка. Да уж больно проста, и нос пред нами не задирает совсем. С тобой милуется не стесняясь.

— Она городская. В столице их жила. Большой город. Огромный. Мы с ней много говорили. Крестьянской жизни не знает. Совершенно. Но конечно она простолюдинка. Как мы. Ты же видишь. Просто феи не работают руками. Они колдуют. От них от этого самая большая польза. Вон как она гусениц всех убрала. Сколько бы мы руками трудились, их обирая? А она словами обошлась, одна фраза, и всё.

— Женился бы ты на ней всё же, Рун. Мы бы горя не знали, — промолвила старушка.

— Ты же говорила, нельзя создание небес колдовством брать, — напомнил Рун.

— Говорила, да, — кивнула она. — Но ей вроде с нами хорошо. Тебя любит. Зла не будет и взять, мне кажется. О себе тоже иногда надо подумать.

— Этого не будет, бабуль, — посмотрел на неё Рун с сожалением. — Я бы хотел. Но я ей не пара. Помогу ей. И отпущу. И ей не место среди людей.

— Что же ты с ней милуешься так, коли жениться не собираешься, — укорила бабушка аккуратно. — Всё только и воркуете.

— Некоторые феи без ласки не могут, бабуль, — поведал Рун. — Устроены так. Она такая. Поэтому хочет объятий. Постоянно. И слов добрых. Доверят мне, знает, что не сделаю ей дурного. Вот и позволяет. Я не причиняю ей бесчестья этим. Ей этого хочется от меня, неважно, жених я или нет. Феи не такие как мы.

— Мне этого не понять, Рун, — призналась старушка. — Не обидь её только. Верит тебе, сердешная. Не обмани её веру. Грех будет. Великий.

— Ни за что не обману! — твёрдо сказал Рун.

Бабушка вздохнула.

— Пойду посуду приберу. Да спать. Темнеет уже. Как ты воду-то будешь носить в эдакую темень?

— Да будто первый раз ночью хожу. И в лесу бывало хаживал, тут-то не заблужусь поди, — ответствовал Рун.

Он осторожно выпустил ручку Лалы. Её улыбка тут же угасла, сменившись на умиротворение. Бабушка, заметив это, покачала головой удивлённо и растрогано.

— И во сне всё к тебе тянется, — подивилась она. — Ангел есть ангел. Женился бы ты всё же внучок. Ей богу. Когда тебя так любят, грех не взять.