Игорь Маранин - Специалист по исполнению желаний [СИ]

— Дешёвые восточные сказки, — фыркнул я.

— Да нет тут ничего сказочного, — отмахнулась Анфиска, — это редкое, но вполне объяснимое наукой явление. Называется фортунофилия. Представь, что ты — человек-перекрёсток. Есть люди, которым нужно шагать и шагать до ближайшего пересечения вероятностей, а ты всегда возле него. Не смейся, ничего тут, на самом деле, смешного нет. Ведь неприятности тоже пересекаются. Только от тебя зависит, как оно на самом деле случится. От тебя даже сильнее зависит, чем от обычного человека в его обычной жизни. Я понятно объясняю?

— Нет, — помотал я головой.

— Попробую по-другому, — Анфиска задумчиво посмотрела на пустую кофейную чашку и продолжила. — Нам требуется гораздо больше усилий, чтобы достичь результата. Зато мы имеем право на ошибку. А ты — нет. Свои неудачи ты исправить уже не сумеешь. И никто не сумеет, вот так вот… Страшно, да?

— Наверное, страшно, — вздохнул я. — Но это какой-то теоретический страх. Вот когда неприятность случится, тогда я и испугаюсь по-настоящему. В общем, доживём — увидим. Так какая у тебя просьба?

Лицо Анфиски приняло виноватое выражение:

— От меня младенец сбежал.

— Какой ещё младенец? — не понял я.

— Обычный. Из родильного дома. Исполнение первого желания и всё такое… Ты же знаешь, обычно мы с Нюрой делим обязанности: она исполняет первые желания младенцев, а я — их матерей. Но позавчера Нюра отравилась тухлыми яйцами почтовой птицы Фуфу, и я осталась одна на все родильные дома нашей благословенной столицы. Рожают весной в столице, к счастью, мало, но два-три десятка новых граждан Империи в день — это всё-таки выматывает. Плюс врачи, они завсегда работе мешают. Под ногами путаются, с советами лезут: то можно младенцу, то нельзя. Мамаши эти опять же… В общем-то, если халтурить, работа несложная, у новорожденных всегда одно желание: срочно назад, в уютную мамину утробу. Хотя бы на часок. Матери, конечно, орут, кому охота второй раз рожать? Врачи опять же недовольны, не любят они оборотные роды. А что делать? Первое желание ребенка — святое дело. Почти такое же, как последнее желание умирающего.

— Подожди, — перебил я Анфиску. — Что значит, сбежал? Ребенка похитили?

— Да нет. Сам он, никто его не похищал.

— Младенец не мог сбежать! Он даже ходить…да что ходить, он даже ползать не умеет!

— Обычно — да. Но этот меня обвёл вокруг пальца, как полную идиотку.

И она радостно захихикала.

— Горыч, это ведь приключение, — в ответ на мой удивлённый взгляд заявила Анфиска. — Ты понимаешь: при-клю-че-ние! Я за этим и шла в наш злосчастный МУП. Но это у вас, мужиков, каждый день происходит что-то из ряда вон, а у нас с Нюрой — сплошная рутина… Так что, по рукам? Ты мне помогаешь с этим делом, а я… я так уж и быть, не буду выходить за тебя замуж по расчету. А ещё рыбой накормлю. Особой! Такая у нас в столице в речке не водится, между прочим!

— Ловлю на слове, — согласился я. — Рассказывай по порядку, как там с младенцем вышло, а я тебе ещё кофе налью.

С младенцем вышло очень необычно. Родильный дом, что на улице Доброго Совета, всегда был заведением респектабельным. Здесь рожали наиболее зажиточные гражданки столицы: жёны придворных Императора и служащих Департамента, дочери знатных гномов и троллей, почтенные городские кикиморы и богатые русалки… На крыше здания, в огромном деревянном гнезде откладывали свои яйца драконихи, и целая бригада врачей при помощи новейшей медицинской аппаратуры следила за состоянием яиц от кладки и до вылупления маленьких дракончиков. Заведовала родильным домом Старая Мелиса, троюродная сестра императора, профессор медицины и автор четырёхтомного труда «Реанимация и интенсивная терапия в акушерстве негуманоидных разумных существ».

Неделю назад одну из палат заняла женщина по имени Стефания Бата. Бата — старейший купеческий род, далёкие предки Стефании торговали ещё в допотопные времена. Почти все осевшие ныне в собраниях коллекционеров артефакты именно они когда-то завезли в Империю. И всё же, несмотря на знатность, многих удивило, что роженицу обслуживает сама Старая Мелиса. В палату входила только она, и даже мужу Стефании (молодому талантливому учёному, входящему в Военный Императорский Совет и имеющему звание бригадного генерала) было отказано в посещении. Сутки назад Стефания родила. Вообще-то рабочий день у Анфиски с девяти до шести, как у всех нормальных людей, и родившиеся после малыши получают свою порцию выполненных желаний на следующее утро. Однако в этот раз Старая Мелиса лично попросила Анфиску задержаться. Для Анфиски это был уже пятнадцатый ребенок, она сильно устала, особенно после маленького русалыша, который долгое время ни в какую не шёл на телепатический контакт, но отказать Старой Мелисе? И Анфиска осталась. Сначала пыталась уснуть на диванчике в комнате отдыха, затем принялась перебирать стопку журналов, пытаясь отыскать что-нибудь для чтения. Журналы оказались для кикимор — без слов, с однообразными карандашными зарисовками из деревенской жизни. Время тянулось медленно, одно развлечение: в коридоре, где висело двое часов, кукушки шумно спорили о том, кто точнее. Расхождение у них вызывала целая минута, и, в конце концов, они так разошлись, что устроили драку. Успокоились кукушки лишь с приходом Мелисы, но ещё долго злобно поглядывали друг на друга, и громко, демонстративно выкрикивали время с разницей в минуту.