Катэри Бладей - Мертвая кровь. Настоящее (СИ)

Пролог

Ночь...

Тихо завывает ветер, шелестя листьями над землей. Луна и звезды освещают ночное кладбище. Надгробия выглядят ужасающе в сиянии луны. Над кладбищем стоит оглушающая тишина, только где-то в лесу ухает сова.

В небольшом домике на окраине кладбища сидел сторож. Это был мужчина преклонного возраста. Старик, хромая на одну ногу, вышел на улицу и обвел кладбище внимательным взглядом. Достав из кармана куртки сигарету, сторож закурил. Пройдя немного вглубь кладбища, он вдруг заметил приглушенное сияние между деревьями. Прищурившись, сторож понял, что в старый склеп кто-то забрался.

- Малышня, - ворчал он, идя к склепу. - Даже сюда уже забралась. Не сидится им дома.

Ворча и проклиная недоевшую малышню, старик дошел до склепа и, посмотрев на него, содрогнулся всем телом. В эту отдаленную часть кладбища никто не захаживал, поэтому и охранники возле старого заброшенного склепа бывали редко. Сторож почувствовал себя очень неуютно, смотря на двух горгулий, стоявших по бокам у входа. Вместо глаз у них были кроваво-красные рубины. Складывалось ощущение, что этими глазами-камнями они смотрели в самую душу. Старик, пошатываясь на ослабевших ногах, подошел к железной, полукруглой двери. В центре нее была высечена лилия, от которой шли красиво изогнутые ветки с лепестками и бутонами. Дрожащей рукой, старик открыл дверь и вошел внутрь.

Комната была пустой и пыльной. Повсюду висела паутина. Что удивило старика, так это зажжённые факелы на стенах склепа. Благодаря огню, он смог увидеть дыру в полу, которая вела глубоко вниз под склеп. Спускаясь, сторож чувствовал, как страх ледяной змеей охватывал его конечности, мешая идти дальше.

Спустившись, сторож удивился, обнаружив небольшой зал, освещенный факелами и украшенный неизвестными гербами. В самом отдалённом углу стояло несколько старинных чемоданов. Но больше всего поразило охранника другое. В центре комнаты стоял большой каменный гроб, на котором были изображены иероглифы и непонятные рисунки людей. На крышке гроба был такой же рисунок лилии, как и на двери. Старик, дрожа всем телом, подошел к гробу. От него исходила невиданная ужасающая сила.

- А вот и закуска. - Раздался голос за спиной старика.

Вздрогнув, он обернулся и увидел странного незнакомца. Он был полностью укутан в плащ, выглядевший как балахон, на руках темные перчатки. Было трудно понять, кто скрывается под ним: мужчина или женщина.

- Кто вы? - Дрожащим голосом спросил сторож, но ответа не получил.

Пугающий незнакомец обошел старика и, подойдя к гробу, любовно погладил каменную крышку, после чего с большим усилием сдвинул ее, отчего так с грохотом упала на пол.

Во всем этом шуме, можно было услышать тихий восторженный вздох облегчения. Протянув руку, незнакомец с нежностью погладил бледное неживое лицо мужчины, заточенного в каменной клетке.

Старик открыл рот от удивления. В гробу лежал мужчина, судя по одежде, он давно умер, но на теле не было даже намека на разложение, только кожа посерела и покрылась морщинами. Тело мужчины было скованно цепями, от которых с каким-то остервенением стал избавляться странный незнакомец.

Когда тело мужчины было свободно, человек в плаще повернулся к сторожу. Старик почувствовал на себе взгляд зверя, хищника, готового броситься на жертву.

- Что вы хотите сделать? - Почти прошептал сторож, когда незнакомец пошел к нему.

Старик, не успев моргнуть глазом, оказался перед гробом с перерезанной шеей. Темно-алые капли крови залили лицо мертвеца. Когда в старике не осталось ни капли, незнакомец брезгливо отбросил ненужное больше тело в сторону и стал ждать пробуждения своего господина.

Через несколько мгновений в комнате послышался хрип, а после бледные руки ухватились за края гроба. Медленно поднявшись, мертвец вылез из каменной клетки и встал на пол, на чуть дрожащих ногах. Верный слуга приклонил колено и, согнув правую руку в локте, прижал ее к сердцу. Перед ним стоял его господин. Мужчина лет сорока, его волосы были светло-каштанового цвета с рыжим отливом. Бледно-зеленые глаза лихорадочно осматривали небольшое помещение. У него был высокий лоб, лицо покрывали морщины. К мужчине постепенно приходили краски, присущие живым. Одет он был в черные кожаные штаны, заправленные в высокие сапоги. Белоснежная рубашка с широкими рукавами и оборочками почти сливалась с бледной кожей. Бордовая жилетка завершала образ.