Наталия Серебрякова - Снежана Огневич. Два верования (СИ)

Следом молнии стали поражать обавниц одну за одной, и лишь пепел стелился на землю - все, что оставалось от юных и прекрасных тел дев- воительниц. Софья с последних сил сдерживала бьющуюся и рыдающую меня в руках. Рядом рыдала Любава. Злобный хохот ведьмака разносился по всей округе.

Мимо нас молнией пронеслась тень, и маг резко захлебнувшись хохотом, улетел в сторону, сбивая на своем пути пару деревьев и распластываясь на земле тряпичной куклой с неестественно загнутыми конечностями. Молнии и гул стали затихать , возвращая прежнее состояние природе.

-Хра...Храмовик...Виндикар...- захлебываясь кровью с запинкой выговорил маг с последних сил и затих.

-Софья! - крикнул Будимир, подскакивая и хватая на руки сомлевшую воительницу,- Софья, прости меня. Я задержался,- стирая с ее лица струившийся пот. - Прости меня,- виновато простонал воин, беря и целуя тонкую кисть своей госпожи.

Как только небо перестало бушевать, извергая кровавые стрелы, а буря утихла, вокруг воцарилась гробовая тишина. Даже птицы и насекомые затихли. Тихое ночное небо стало лить кристальные слезы, оплакивая дочерей природы, а на том месте, где лежал пепел обавниц, стал вырастать колючий вьюн, оплетая деревья и создавая не преступное место - могилу. С семи обавниц, дочерей природы остались только Лаванда, лежавшая без признаков жизни и еще одна очень молоденькая девочка, упавшая без сил, но в сознании.

Заливаясь солеными слезами начала натягивать на себя грязную и местами прогорелую рубаху. Будимир отнеся и положа тетку чуть далее этого места на землю, вернулся к всхлипывающей Любаве.

-Ей нужно помочь, - беря на руки Лаванду и относя в сторону.

Послышался топот множества сапог по земле, к нам с леса выскочила целая армия воинов и воительниц, а так же весь проживающий люд в граде Гагра. Все они в ужасе стали озираться по сторонам. Стайка девушек, выскочила из толпы, разделившись на три части подбежали к каждой из обавниц , беря их на руки и унося в глубь леса; там они будут проводить обряды и петь молитвы прося Мать- Сыру Землю восстановить жизненные силы умирающих дев - обавниц, жриц и дочерей природы.

- А этому завязать рот, что бы ни смог исцелится и связать руки,- злым голосом сказал Будимир, взглядом провожая девушек уносивших Софью.- Завтра его сожгут.

Несколько воинов кинулись к распластавшемуся на земле магу, оглядывая его в недоумении.

-Это же какая силища нужна, что бы так его изломать?- присвистнул один из воинов.

-Меньше базара - больше дела,- рявкнул второй. Маг был связан и отнесен в замок.

-Вы себя как чувствуете?- спросил храмовик Виндикар, подходя к нам с Любавой.

-Спать хочется ,- ответила воину почувствовав слабость во всем теле, которая вызывала зевоту и состояние словно меня избивали палицами.

-Отнести?

-Нет, спасибо Будимир, я сама дойду, тут недалече.

-Тогда иди, отдыхай барыня, а мне нужно на утро приготовить казнь,- постно ответил воин, со всех сил стараясь скрыть злость, сверкающую в его глазах.

Мы с Любавой, поддерживая друг дружку, побрели к замку. Окружая нас со всем сторон, шествовала безмолвная толпа. Все понимали, что произошло что-то жуткое, в воздухе пахло озоном и свежей травой. Было безумно жаль почивших девушек, пытающихся защитить меня. " Это я во всем виновата. Если бы не подобрала оборотня, если бы не пила тот хмель. Да если бы сидела дома, не суя нос не в свое дело- все было бы хорошо и девы были бы живы. Я и только я виновата!!"- и горькие слезы потоком полились по щекам.

- Полно барыня, полно,- стала утишать солнечная девушка, обнимая и прижимая к себе.- Не твоя вина, что так вышло.

-Почему со мной все это происходит? Любава, неужели это злой Фатум тяготеет надо мной?- утирая соленые слезы, которые градом текли по щекам, капая на грудь, впитывались в мокрую от дождя сорочку.

-Мне не ведано барыня, почему все так происходит. У меня нет каких-либо чародейных сил, что бы разгадать все что творится. Но могу сказать одно " Утро вечера мудренее" поэтому пойдем почивать, завтра все может стать понятно, если на то, воля Богов.

Придя в ложницу, с усилием заставила скинуть сорочку, так как сил совсем не было, и завалилась на ложе. Я уже не плакала, но слезы текли сами по себе, словно маленькие, не иссекаемые ручейки. Время уже было после полуночи. На улице стояла странная тишина, даже море и то не шумело, не пели птицы, не стрекотали насекомые. Жуткая угнетающая тишина. Так лежа и прислушиваясь к тишине, не заметила, как царица сна приняла меня в свои объятья.