Марцин Гузек: Граница Империи [litres]

– Так, ну, тут мы больше ничего не узнаем, – решил Натаниэль, напоследок еще раз осмотрев грязную затоптанную площадь. – Пошли во дворец. Спросим твоего суверена, при каких обстоятельствах он расстался с Эрминой. До того, как она повстречала своего абсолютно с этим знакомством не связанного убийцу.

Дворец в действительности был старой имперской виллой в стиле, типичном для Центральных Провинций. С упором на слово «был». На текущий момент то, что осталось от мраморных стен, многочисленных колонн и барельефов, исключительно удачно сочеталось с деревянными пристройками, дубовыми скамьями и шкурами.

Когда Серые Стражники вошли в помещение, льстиво именуемое тронным залом, по их обонянию сразу ударил запах дыма, алкоголя и жареного мяса. Слуги еще только прибирались после вчерашнего пира. Несмотря на то что полдень уже миновал, под столами все еще кое-где виднелись задержавшиеся гости. Князь Ульрик восседал на массивном троне у главного стола. При виде Стражников поднял руку в приветственном жесте, но подниматься не стал. В последнее время он вообще редко поднимал свою тушу из кресел.

– Привет отважным Плащам. Что привело вас в мой дворец? – спросил князь весело. Судя по голосу, он был нетрезв.

– Служба, о могучий князь Ульрик, – ответил Натаниэль, учтиво кланяясь. – Возможно, ты не слышал, но в твоем городе убили Серую Стражницу.

– А, это. Да, Борис говорил что-то. Выражаем глубокое сожаление. Безусловно, можете рассчитывать на помощь и все такое. Ну, как обычно. – Владыка громко икнул.

«Да он совсем пьян», – подумал Натаниэль.

– Я так понимаю, Эрмина была частым гостем в твоем дворце. В том числе и вчера.

– Ну да. Красивая девчоночка. Попка такая, эх, на мой вкус, им бы всем штаны носить. Понятное дело, случись чего, юбку-то легче задрать, но в моем возрасте это уж все реже бывает, а посмотреть всегда приятно… Может, я смогу закон какой ввести, что ли, со штанами этими. Ты ж, Натаниэль, лучше разбираешься с этим всем княжением – как думаешь, смогу?

– Безусловно, – вставил Эдвин. – А заодно еще можно в указе упомянуть, чтобы в этих штанах сзади были вырезы, ну, чтобы лучше был вид на помянутые ягодицы.

– О-ох, какая хорошая идея, сударь бард. И еще, может, такие вырезы в рубашках, чтобы сиськи были сверху. – Ульрик неуклюже схватился за свой – немалых, кстати, размеров – бюст.

– Настоящий реформатор, – отпустил Эдвин почти искренний комплимент.

– Возвращаясь ко вчерашнему приему, – прервал Натаниэль, остановив размышления собеседника по поводу ограничений своей законотворческой деятельности. – Я так понимаю, Эрмина в нем участвовала?

– А, ну да, с сыном моим сидела, вон там. – Ульрик указал кресла справа от себя. – На первом кресле был мой сын, потом она и этот слуга твоего отца.

– Спуриус, – уточнил Натаниэль.

– Во, вот именно, он. И так сидели и болтали. А потом они с моим сыном пошли, трахаться небось, разве что…

– Отец. – Воздух рассек острый голос Одона. – Я вижу, у нас гости. – Молодой князь энергично вступил в зал. Выглядел он как много младшая и несравненно лучше сложенная версия своего отца. Могучий бородатый воин, у которого тяга к битвам еще не погасла под влиянием реальной войны и спиртного.

– Князь Одон, мы как раз обсуждали вчерашний пир, и…

– Я слышал, о чем вы разговаривали, и я не потерплю никаких сплетен и намеков.

– Очень кстати, что я как раз не занимаюсь ничем из этого. – Натаниэль постарался сохранить спокойствие. Терпеть подобный тон от людей, что правят куском пастбища из своего вонючего амбара, было с самого начала для него труднейшей частью работы. – Но тем не менее я понял так, что ты вчера покинул пир вместе с Эрминой?

– Да, так и было. Мы оба взрослые люди. – Агрессивности наследника все хуже удавалось скрывать его неуверенность.

– Ты знаешь, что позже ее нашли мертвой?

– На что ты намекаешь?!

– Это был не намек, а вопрос, – поправил Серый Плащ. – А следующий вопрос такой – когда ты в последний раз видел ее живой?

– Ты не имеешь права так со мной разговаривать!

– Строго говоря, имеет, – вмешался Эдвин. – Согласно Закону Мести, Серая Стража может допрашивать даже самого Императора, если речь идет о плащеубийстве.

– Как ты смеешь меня поучать! Ты…

– Извините, господа, – прогремел голос Ульрика. – Мой сын трезв. И к тому же проводит слишком много времени с тем слугой твоего отца, – обратился правитель к Натаниэлю. – Начинает набираться дурных манер.