Серг Усов - Герцог ре,Сфорц [АТ]

Если бы не интересный рассказ капитана и не понимание, сколько труда и времени затрачено на приготовление этого продукта, то Уля бы сразу это выплюнула.

Вместо сочного свежеприготовленного мяса жевать это, и правда, жёсткое, как копыто, слишком солёное старое мясо было не очень приятно. Но под впечатлением слов Нойма, она кивнула вполне благосклонно и даже попросила ей отрезать ещё один, небольшой, кусочек.

— Сааронцы сильно желают, чтобы Лара-Сар изматывал нашего славного короля, раз не жалеют такие продукты, — сказал он, — Это мясо ведь дорого стоит. Его в больших количествах покупают растинцы, имперцы, аргонцы, отанцы. В общем, все те, кто ведёт морскую торговлю. Солонина в океане, особенно на жаре, быстро портится — на каждый корабль ведь магов, чтобы обновляли Сохранение не напасёшься. Везти на кораблях кур, это надо много корма для них везти, а этот корм очень любят крысы. Так что морякам, особенно тем, что плавают через океан к другим материкам — Валании, Алернии, или вообще на другую сторону мира — говорят, там тоже материки есть, им такое мясо очень нужно. Платят не торгуясь. А тут, видите? Целых четыре воза сыровяленного мяса. Даже не скажу, сколько это стоит.

— Ах, как бы мне тоже хотелось сплавать на другой материк, — мечтательно произнесла Уля.

Оценивать деньгами доставшиеся трофеи ей было не интересно.

Явно завидующий своему собрату, который может так легко беседовать с самой графиней ри, Шотел, капитан Буллиг нашёл возможность и самому поучаствовать в беседе.

— Они говорят, что плавает говно, моряки ходят, — с видом знатока заявил он.

Капитан Нойм чуть не подавился куском сыра, а Уля звонко рассмеялась.

Этот туповатый вояка, почему-то ей нравился. Да и, вообще, она заметила за собой, что спокойно и комфортно чувствует себя среди военных парней. И не только потому, что они её любят и боготворят, а потому, что у них, как-то, всё по-честному и открыто. Может, это от того, что вся их жизнь на виду товарищей и командиров? Уля не знала.

От конфуза, понявшего, что ляпнул не то, покрасневшего Буллига, спасла Лолита, подошедшая в этот момент к столу.

— Садись, перекуси с нами, — скомандовала Уля своей охраннице, — Рассказывай, что там попало в наши руки.

Лолита немного замешкалась, но потом села на ту же лавку, на которой сидели и капитаны, напротив графини.

— Ну, про сыровяленное мясо, я вижу, вы уже знаете, — улыбнулась она, не стесняясь, накладывая себе, в одну из тарелок, всего понемногу — и сыра, и овощей гриль, и кусок запечённой репы, и обжаренной на костре свинины. Покушать Лолита любила. На расхваленное мясо от сааронцев посмотрела небрежно и брать не стала, потому что рассказ Нойма пропустила, — Мёда, целых пять двухведерных бочонков взяли. Муки в коробах на шесть возов. Два воза вяленной рыбы. Мешков десять сушёных груш и яблок. Два небольших мешка орехов. Остальное — овощи, в основном репа и лук. Очень много. Взяли бы больше, но вчера вечером барк уплыл к Лара-Сару…

— Плавает…, - Уля, хихикнув, хотела повторить мудрость от Буллига, но вовремя спохватилась — негоже графине такими словами бросаться. Так вот, привыкнет, забудется как-нибудь, и ляпнет при Гортензии или Каре. Выслушивай потом, — Ничего. Это я так, — посмотрела она на вновь залившегося краской кавалерийского офицера, — Продолжай.

— Да продолжать-то больше и нечего, — жуя сказала охранница, — Соли немного. Ну и сами подводы с лошадьми. Ещё около полусотни рабов и рабынь, я точно не считала. Рабы хорошие, довольно сильные и молодые. Рабыни тоже молодые, но это, тут, сами понимаете, их и для утех использовали…

— С этим понятно, — кивнула Уля, — Что предлагаешь взять с собой, а что оставить?

— Так всё надо брать, госпожа. Подвод много, а если их не хватит, то на рабов нагрузим.

Уля посмотрела на капитанов, ожидая услышать их мнение. Нойм выразил согласие кивком, а его товарищ, похоже, и не слышал последних слов. Видимо, переживал над тем, как он опросиоволосился перед графиней.

— Нам ещё гостей встречать в Вейнаге, — напомнил себе и остальным Нойм, — Пойду, дам команду, чтобы грузились.

В особняке стояла тишина, как буд-то в нём никого, кроме него и посапывающей на кровати Веды, не было.

Олег уже привык, что во время пребывания баронессы Ленер у него в гостях, прислуга, казалось, забывала даже дышать, не желая привлечь к себе её внимания.

И ведь не скажешь, что Веда была жестока или несправедлива. Скорее, наоборот. Она никогда не наказывала без вины, и никогда не прибегала к каким-нибудь экзотическим видам наказания.