Серг Усов - Герцог ре,Сфорц [АТ]

— Если позволите, я себе кальвадоса налью, — с удовольствием откинулся в кресле Лешик, — Ну и развёл тут Клейн бюрократию. Целую склянку времени потратил, пока к вам попал. Сначала девушка всё выпытывала и записывала, кто, да почему пришёл. На неё, правда, хотя бы любоваться можно было — стройная, красивая. Из ниндзей? Я правильно догадался? Видно по движениям. Потом какой-то толстяк всё тоже самое, сначала читал, потом переспрашивал. Потом сам величайший из величайших сам министр Двора Клейн изволил выпытывать. Смотрел, при этом, как на простолюдина, явившегося на Малый королевский Совет. Чуть в морду ему не дал. Честное слово.

Пока Лешик говорил, Олег, улыбаясь дал знак Моне, чтобы та добавила к сервировке пару рюмок. Умение понимать Олега не только по знакам, а даже по движению глаз или бровей, бывшая глухонемая рабыня не растеряла.

— Если почувствуешь, что слишком пристрастился к зелёному змию, то обращайся, исцелю, — Олег взял одну из наполненных Моной рюмок и стукнул её ножкой о край другой, — А насчёт бюрократии, ты прав. Сам страдаю. Но сделать ничего не могу. Вернее, я пытаюсь, но потом приходится сдаваться под напором Клейна, Геллы, Армина и прочих своих министров. Даже Гортензия, я думал, хоть она меня поддержит, но и она говорит, что ей людей не хватает.

Выпив рюмку кальвадоса, Лешик в изумлении поднял брови. Его удивление Олегу было понятно — в его кабинете Моной наливался не обычный ширпотреб, а кальвадос, выдержанный в дубовых бочках уже больше двух лет. Для себя, тогда ещё барон Ферм, организовал производство эксклюзива в достаточном количестве. Хватило ума не пускать сразу всё в продажу.

— Слушай, это просто бесподобно, — сказал барон Гирвест, — Не знаю, что там у баронессы Пален с нехваткой людей, — становясь серьёзным и деловым, прододжил он, — А вот насчёт нехватки мытарей у Армина, так это точно. Раньше-то просто было. С владетелей — земельный налог и вассальная служба, а в городах и поселениях всё гильдии собирали. Ты правильно сделал, я считаю, что сохранил гильдии в герцогстве, да ещё и подчинил их себе. Хотя, конечно же, не моё дело твои решения обсуждать. Но, с твоей подачи же, ещё и десятки тысяч сервов освободились, и крепостные. И кустари всякие, трактирщики и прочие, в Пскове, в Распиле, Промзоне, Рудном. Там же больше половины налогов не платят. Это я точно выяснил.

— Да и хрен с ними, — махнул рукой Олег, — Мне Армин позавчера доложил, что у нас в закромах миллион рублей и лигров скопилось. Плодить всё больше чиновников? — он вздохнул, — И так, даже при том, что часть служб мои министры перевели сюда, во дворец, в здании министерств уже все кабинеты заняты. Куда ещё? Да я лучше не буду со всякой мелочёвки совсем налогов брать, чем такую толпу дармоедов кормить.

Лешик решил сам покомандовать служанкой и показал ей пустую рюмку. Но Мона, молодец, сначала посмотрела на герцога и, лишь получив его молчаливую команду, только тогда наполнила рюмки по-новой.

— Не соглашусь с тобой, — начал спорить Лешик, — Так не должно быть, что кто-то платит, а кто-то не платит. Должны все платить. Если кто-то не хочет расплачиваться деньгами, пусть отдаёт службой. Кстати, в Пскове, Промзоне, Распиле и прочих, у тебя ополчения даже нет.

— Ага, — согласился с ним Олег, — Закон един для всех. Я уже думаю, Лешик. Кое-что придумал, но пока не продумал частности.

— Ополчение? — барон с удовольствием опрокинул в себя кальвадос.

— Хуже, дорогой барон, или лучше. Не знаю. Но масштабней — точно. Всеобщая воинская обязанность. Глаза не пучь на меня. Я же не говорю, что вообще все. Я ещё подумаю. Ты, главное, пока себе голову не забивай. Давай, рассказывай, что там за просьба у тебя, коллективная.

Слухи и сплетни о театральном представлении, подготовленном учениками, преподавателями и воспитателями Псковской герцогской школы, уже несколько дней будоражили весь город.

Поначалу, представление планировалось устроить в актовом зале школы. Вот только в этом зале, рассчитанном на сотню с небольшим мест, не помещались даже некоторые неродовитые родители учеников. Если давать представление в нём, то, кроме работников и учащихся школы, родовитых родителей, места Кара могла выделить только герцогу и его министрам с семьями. Остальные оставались за бортом.

Вот благородные жители города, под напором своих семей, и отправили Лешика ходатайствовать перед герцогом, чтобы тот разрешил провести представление в одном из трёх больших залов своего дворца.