Пвел Фром - Семь ступеней в полной темноте

восстановиться от одной из сестер, как внимания его уже требовала другая. Арон позднее

благодарил судьбу, за то, что дочерей у короля было всего восемь. Надо сказать, что

несмотря на свою внешнюю потерянность, Аделина, все же довольно красочно описала

сестрам все и в подробностях. Женщины, видимо везде одинаковы. Ну и интерес к Арону, со стороны сестричек, с этого момента значительно подрос. Впрочем, не у всех.

Сестры, за исключением Сольвейг и Аделины, в основном, не жили во дворце. Каждая из

них занимала свою должность при дворе и курировала строго определённые вопросы.

Вроде министров различного хозяйства. А потому и жилища их были ближе к сфере так

сказать, профессиональных интересов. Поэтому, Арон должен был каждое второе утро, ожидать новую сестер у фонтана, что в центре города. Так было справедливо. А там, каждая, из них уже решала, как именно они проведут эту ночь или сутки.

Катрин пришла первой. Вторая по старшинству, после Аделины. Она была куда стройнее

своей сестры, хоть и не уступала ростом. Заметно общительнее и легкомысленнее. Ее

жилище располагалось на окраине города на вершине живописной скалы. Открытое всем

ветрам, но с восхитительным видом на город и окрестности. Попасть туда можно было

только своим ходом, поэтому пришлось ей довериться. Катрин, без труда доставила гостя

в свои чертоги.

Долгого разговора не случилось. Она вела себя как настоящая блудница. Соитие было

бурным, энергичным и поистине незабываемым. После ярких возлияний, они проговорили

ночь напролет, выпили добрый бочонок вина, и вдоволь навеселились. К исходу суток, она доставила его на твердую землю. Едва Арон успел выспаться и привести себя в

порядок, настала очередь следующей сестры.

По логике вещей, должна была прийти Далия, но, на сколько он успел их запомнить –

пришла Аста. Арон не стал задавать лишних вопросов. По правде сказать, Аста была

несколько туповата на первый взгляд. Да и выглядела она соответственно. Прямые

белоснежные волосы, ровная челка по бровям, пустые голубые глаза…. Но, впечатление

это оказалось обманчивым. Он понял это когда сделал одно неосторожное движение.

Тонкий, длинный клинок Асты в долю секунды рассек воздух, разрывая дистанцию между

ними. Рефлексы ее были смертоносны. Внешняя, кажущаяся рассеянность оказалась

высшей степенью концентрации. Рассеянный взгляд позволял ей контролировать все

вокруг, а расслабленность – держать тело готовым к броску. Эта дева вселяла

одновременно и страх, и уважение к своей персоне. Кроме того, как истинный воин, она

была крайне немногословна.

Соитие ее мало интересовало. А вот, то, что Арон был кузнецом, вызвало неподдельный

интерес. Именно Аста курировала все что связано с оружием и его изготовлением. Она

отвела Арона в королевский арсенал. Там трудились по большей части бескрылые

мастера. Оно и понятно, огонь и перья – плохие союзники. Этот поход Арон потом

вспоминал с удовольствием. Кузнец попал в свою среду. На какое-то время он вообще

забыл зачем он здесь, и что должен делать. Изучив все, до чего смог дотянуться, Арон

взял в руки инструмент. Душа кузнеца словно расправила свои - невидимые крылья.

Голова просветлела, а руки точно знали, что и как творить. К исходу ночи, когда самые

стойкие зеваки уже разошлись по домам, Арон, наконец закончил.

Аста, не отходившая от него все это время, завороженно созерцала как раскалённая сталь

в муках обретала форму. Искры как в зеркале отражались в ее огромных расширенных

зрачках. К изумлению девы, простое, лишенное украшений и изысков оружие оказалось

куда легче, сбалансированное и приятнее в руке, чем ее собственное. Кроме того, оно

отлично рассекало сталь. Без тени сомнения, новый клинок занял место в ее ножнах. Эта

дева не смотря на внешний лоск, была крайне практична. Меч был превосходен, и она

отблагодарила мастера некоторое время спустя.

Кузнец туго знал свое ремесло. Так же туго, как его член, засел меж стройных ног

беловолосой девы на рассвете. Она отдалась ему прямо в кузнице. На еще теплой

наковальне, при тусклом свете пылающего горна. Ее не смущала ни сажа, ни окалина, ни

посторонние взоры. Жар, звон металла, и открытое пламя - все это, в купе с запахом пота

и вздувшимися мышцами кузнеца, разожгло в ней желание. До того, как расцвело, Арон

выдавил из ее смертоносного тела целую какофонию изможденных стонов. Вот так между