Андрей Иванов: Реинкарнация [СИ]

Павел моментально выключил свет и бросился к окну. Распахнул, благо сделать это было нетрудно, прислушался. Стас с Ксенией оказались тут же. Какое-то время в сгущающейся тьме слышался лишь слабый шорох листьев, а потом крик повторился снова. И крик этот явно принадлежал девушке.

Шел он откуда-то из-за ограды, с той стороны, откуда пришла Ксения.

А потом раздался рев. Густой, идущий из пасти явно не маленького существа, утробный рев вышедшего на охоту зверя.

Все замерли. Стас буквально физически ощутил, как встали дыбом волосы, как пробежал по коже озноб, и сердце, на мгновенье замерев, пустилось в бешеный скач, разгоняя адреналин по венам.

Мысль о том, что надо бежать, открывать ворота, возникла… и разбилась о предательский страх. Он словно оцепенел от самой мысли открыть ворота, от страшных образов, что затопили сознание разыгравшимся не ко времени воображением. Он испугался.

Страх, липкий, противный, словно приковал его к полу. Заставил замереть и почти не дышать. И осознание этого страха, своей беспомощности было невыносимым. Умом он понимал — надо действовать, но стоял. Стоял, как и его друзья, застигнутые врасплох надвигающейся бедой.

А потом они услышали стук, отчаянный стук в ворота деревни.

Стас почти уже сорвался с места, дернулся… но не успел. Снаружи раздался дикий крик, прерванный рыком, глухим ударом и чавкающим, противным звуком, о природе которого даже страшно было подумать.

Все произошло очень быстро. Они замерли с надеждой услышать хоть что-то. Но что они хотели услышать? Все и так было ясно.

Едва они расслабились, едва поверили в сказку, где существует магия и заклинания, этот мир напомнил им о страшной своей сути. Увы, но к бесплатному сыру, как правило, прилагается и мышеловка.

— Но она же не умрет… не насовсем? Мы же читали, что тут существует возрождение, — прошептала Ксения.

— Вот только возродится она в лесу, — глухо произнес Павел.

Продолжать не стал, всем и так было понятен смысл этой фразы. В горнице повисла тишина.

Остаток ночи провели в темноте. В тишине. Каждый думал о своем. Каждый заново переживал этот день и… эту ночь. Каждый из них заново переосмысливал этот мир. Мир, куда их, изнеженных детей цивилизации, так неласково занесла судьба. Мир, в котором им предстояло жить.

Утро Стас встретил в том дремотном состоянии, когда тело уже сдает позиции, а сознание все еще отказывается соглашаться с неизбежным. Вынырнув из объятий дремы, он встал и расправил плечи.

Солнце уже позолотило верхушки деревьев, и стоило принимать решение, что делать дальше. О том, чтобы идти искать девушку ночью, речи не шло — в темноте шансов на успех у них не было. Но и сейчас, утром, поход не сулил ничего хорошего. И все же, оставаться безучастным к разыгравшейся трагедии не было ни сил не желания. Слишком долгой была эта ночь, слишком много дало им воображение, чтобы просто выкинуть произошедшее после заката из сознания. Да, им было страшно, да, неизвестность пугает, но все же…

Думаете, мужчины не боятся? Это ложь. Не боятся только дураки. В мужчине смелость от страха отделяет лишь ненависть к собственному страху. А для того, чтобы возненавидеть себя за те минуты страха, у Стаса была целая ночь.

Посмотрев на Павла, Стас дождался кивка. Обошлись без слов, они и без них понимали, что идут, возможно, на смерть. Но так было нужно. И то, что смерть в этом мире событие лишь временное, оптимизма не добавляло. Это когда-нибудь, позже, они, возможно, пересмотрят свое отношение к смерти. Сейчас же сосало под ложечкой и дико хотелось, чтобы случилось хоть что-то, что избавило бы их от этого сомнительного мероприятия.

Радовало одно. Из книги о бытовой магии они узнали, что в деревне есть столб привязки, и возродятся они, если что, у него. Но думать об этом не хотелось.

— Мальчики, — смотря на хмурые лица парней собиравшихся на выход, жалобно произнесла Ксения, — может, сначала пройдемся по деревне? Если есть бытовая магия, должна же быть и боевая.

— А она там все это время… — Стас не договорил. Да и что тут было добавить.

— Пойду с вами, — Ксения встала.

— Оставайся, тебе-то куда, — тут же бросил Павел, но девушку это не остановило.

— Я примерно помню, где воскресла в этом мире. Покажу. Может и она там.

— Может и там, — согласился бородач, — а может и не одна.

— И что, сидеть тут и дрожать? — теперь в голосе Ксении появились звенящие нотки. — Думаете вот так, сидеть и ждать, это легко? Тоже мне, мужики, защитники. Да вот так вас ждать, может, еще хуже, чем с вами…