Владимир Иванов - Лёд и разум [СИ]

Грейс Ринли походила на жертву вампира. Зеленое бескровное лицо, покрасневшие глаза, дрожащие руки, спутанные волосы, неуверенные движения. Неужели отец Эдуардо сорвался и…

— Отметила день рождения.

— Постой, оно же было не вчера, а…

— Вчера мы продолжили его отмечать, — хихикнула Сильвер. — Вот и… наотмечались.

Я подошла к аудитории одной из первых и, убедившись, что Лизы внутри нет, стала ждать ее в коридоре. Подходили студенты, студентки. Поодиночке и в компаниях. Тихо и почти незаметно в учебный класс прошмыгнула Цзинь Цзю. В сопровождении подруг пришла Грейс, еще бледная, но уже не такая зеленая. Мимо пролетел Майкл Джори, ворвался в аудиторию и тут же выглянул обратно:

— А ты чего стоишь? — он глянул на меня, посмотрел по сторонам, пригладил взъерошенную шевелюру. — Что-то случилось?

В глазах Джори плескалось беспокойство. Рыжеволосый прохиндей беспокоился. Но не обо мне, а том, что какое-нибудь важное событие, способное принести барыш, славу и уважение, останется вне его внимания.

— Да нет, — отозвалась я и скрестила руки на груди. — Лизу жду…

— А-а-а, — протянул он и, подозрительно глянув на меня еще разок, скрылся в аудитории.

Лиза Коффин показалась за минуту до начала.

Сияние и свет, белизна, золото и редкие вкрапления красного. Белый пиджак с отложным воротником подчеркивал изящную шею и тонкую талию. Красный кант на пиджаке выделял фальш-карманы. Белая юбка и белые же ботильоны позволяли любоваться стройными ногами. Привычная легкость и непринужденность, мягкость и доброжелательность. Вот только бусы из красных крупных камней, пущенные поверх белой водолазки, показались мне кровавыми каплями, вызывая внутреннюю дрожь.

Лиза подошла к аудитории, протянула руку к двери, но, почуяв мой внимательный взгляд, остановилась и повернула голову.

— Что случилось? — мелодично проворковала она. В голубых глазах возникло доброжелательное удивление.

— Надо поговорить, — мой голос прозвучал с непривычной хриплостью. Слова как будто не хотели выбираться наружу.

— Уверена? — Лиза улыбнулась, чуть наклонила голову. — Может быть, потом? После занятий?

— Уверена, — я откашлялась и, совладав с голосом, добавила: — Поговорить надо сейчас.

— Как скажешь, — Лиза развернулась. — Пойдем. Найдем местечко поукромней. А то придет мистер Риверз и прервет нас.

Я последовала за ней, гадая куда она планирует пойти. В туалет? На улицу? В столовую? На крышу? В какую-нибудь свободную аудиторию? Все мои предположения оказались неверны. Лиза поднялась на третий этаж и вошла в приемную ректора:

— Мистер Ньето у себя? — спросила Лиза у секретарши. Та прославилась особой злобностью и вздорной крикливостью. И преподаватели, и студенты за глаза ее называли «Цербером».

— Нет, он будет в одиннадцать, — голос секретарши прозвучал робко, растерянно. Да и весь ее вид выражал ужас и желание оказаться как можно дальше от приемной… Возникало ощущение, что Цербер превратилась в крохотного щеночка, увидела перед собой большого оскалившегося добермана и, испугавшись, напустила лужу.

— Хорошо, — Лиза улыбнулась и доброжелательно добавила: — Тогда мы посидим там, хорошо? Нам надо обсудить кое-что. Очень важное.

— Х-х-хорошо, — секретарша сжалась, опустила голову, попыталась слиться с креслом. — Проходите.

— Благодарю! — ничего кроме доброжелательности: ни высокомерной улыбки, ни злобного взгляда. Лиза оставалась всё той же легкой и чуть легкомысленной девушкой, но при этом… И дело было не в ее богатом отце. Я могла поклясться, что страх нагоняла именно она.

Лиза вошла в кабинет, обошла массивный стол и без малейших сомнений устроилась в кресле ректора.

— Садись, Ри, — улыбнулась она и указала на свободное кресло для посетителей, а когда я воспользовалась ее советом, поинтересовалась: — Так о чём ты хотела со мной поговорить?

— Кто ты такая? — не самый лучший вопрос для начала беседы, но другого у меня не нашлось. Не каждый день «обычная» студентка приводит другую обычную студентку в кабинет ректора для приватной беседы.

— Не робот, — невозмутимо сообщила Лиза, в полумраке кабинета ее нежно голубые глаза потемнели, стали синими, глубокими. Словно бездонные Великие озера.

— Хорошая шутка, — после небольшой паузы прокомментировала я, вспомнив комикс, на который ссылалась моя собеседница. Похоже она хотела поиграть со мной в угадайку, но эта игра мне сильно наскучила. Хватало и Александера, и Бобби с отцом Эдуардо, и Кларка Рента, и университетских преподавателей. — Это не ответ на вопрос. Кто ты такая?