Владимир Иванов - Лёд и разум [СИ]

От четвертой пиццы мы отказались. И где-то через полчаса Лара вызвала такси. Мы тепло попрощались. Я погрозилась через три недели заглянуть в ее альма-матер, и Лара, пообещав подготовить грандиозную встречу, уехала.

А я заказала черного чая, расплатилась и осталась в кафе. Посетителей стало гораздо больше. Тишина сменилась гулом разговоров. Официант несколько раз подходил, интересовался, не желаю ли я чего-нибудь еще. Я отвечала отказом и продолжала наблюдать. Скучное занятие, право слово, но умение сосредотачиваться на чём-то одном являлось одним из моих главных достоинств. Когда я уже почти уверилась, что ничего не произойдет, из дома напротив вышли двое: Лиза Коффин и высокая черноволосая женщина с красивым, но очень злым лицом.

Лиза не изменяла себе. Невесомость и воздушность. Легкое белое пальто до колен. Струящийся воротник-кокилье. Широкий поясок подчеркивающий осиную талию. Светло-кремовые полусапожки с изящными пряжками. Распущенные золотистые волосы, широко раскрытые голубые глаза, аккуратный носик и невинное выражение лица дополняли образ богатенькой легкомысленной девушки, живущей исключительно среди милых розовых пони и огромных плюшевых медведей.

А спутница Лизы вызывала угрозу. И не только угрозу. От нее несло фальшью, как от Алекса Айса Александера. Она казалась чем-то ненужным, чем-то противоестественным. Как пятое колесо автомобиля. Как одноцентовая монета. Как войнас бедностью.

И при этом я не могла сказать, почему у меня возникло такое ощущение. Рядом с Лизой шла красивая ухоженная роковая брюнетка лет тридцати. Черно-красный брючный костюм выдавал в ней хищницу, а тонкие ярко накрашенные губы, подведенные глаза, нарисованные брови и презрительное выражение лица прекрасно дополняли этот образ.

Лиза и ее спутница направились к кабриолету. А я оставила чаевые на столе и поспешила на выход. Не знаю, что подвигло меня на это. То ли я собиралась задать несколько вопросов Лизе, то ли подслушать о чём она будет говорить с этой странной женщиной, то ли пройти мимо и обиженно фыркнуть на нее.

Как оказалось, к кабриолету шла только Лиза, а женщину интересовал черный внедорожник. И даже не внедорожник, а царапина на его двери. Женщина нагнулась, провела пальцем по поврежденному покрытию, поднялась и глянула на Лизу:

— Кто это сделал? — и так злое лицо исказила безумная гримаса. Женщина стала оглядываться по сторонам, словно надеялась найти того, кто посмел поцарапать ее автомобиль. — Кто? Кто? Я ведь найду тебя!..

Подходить к ним я не решилась. Прошла мимо, перешла через дорогу, остановилась у матовой черной витрины, не глядя уставилась в нее и превратилась в слух. Благо, говорили они не таясь.

— Марго, если хотите, я могу позвонить мистеру Коффину, — чуть ли не пропела Лиза. — Он поможет разобраться с этой проблемой, утрясет проблемы со страховой, найдет сервис для ремонта. Вам не придется об этом думать.

— Чтобы я доверилась какому-то смертному? — зарычала Марго и пнула по колесу внедорожника. — И хватит смотреть на меня. Зрители мне не нужны!

— Вся наша жизнь театр, а все мы в нём актёры, — чувствовалась, что Лиза улыбается. — И даже зрители всего лишь антураж, покуда занавес не спущен наш.

— Заткнись! — вновь рыкнула Марго. — Или я посчитаю, что ты вмешиваешься в мои дела.

— Что вы, — мелодичный голосок звучал совершенно невинно. — Я всего лишь наблюдаю. Просто не забывайте, что тут не принято сцеживать пинту крови за такую мелочь. А зная вас, я не уверена, что дело обойдется одной пинтой.

— И что? За личное оскорбление я вправе требовать ту плату, которую пожелаю.

— Не тут, — нежно проворковала Лиза. — Здесь и сейчас всё отдается на откуп юристам, страховым агентам и коллекторам. Поверьте, они справляются с требованием положенных выплат гораздо лучше, и к тому же не требуют вашего личного присутствия. А это экономит немало времени. Люди привыкли ценить своё время.

— Убогие смертные, — зарычала Марго, распахнула дверь и залезла во внедорожник.

Дверца захлопнулась, зарычал двигатель и секунд через двадцать о существовании Марго напоминали следы шин на асфальте и запах паленой резины. Разгонялась и тормозила она уж очень старательно.

Я хотела развернуться, подойти к Лизе, задать пару вопросов. Я даже начала поворачиваться, но меня остановили ее слова…

— Не сегодня, — в нежном журчании ручейка слышалось яростное бурление горной речки. — Время ответов еще не подошло.