Иван Иванов - Чумная [СИ]

Иду, но голова ватная, всё плывёт. Я выдержу, я дойду, ещё чуть-чуть, где-то там — город. Мне помогут, обязательно помогут. А что случилось за спиной — они не узнают, я же первый приду. А если гонца увижу — убью, ведь нужно спасти маленькое существо в животе. Такое беспомощное. Что же я наделал, как же я мог.

— Пожалуйста, прости, не бросай меня. — Шепчу опять, слёзы льются из глаз: — Я спасу тебя, только прости, потерпи и прости, мы придём, ещё несколько шажков, таких больших для тебя, и таких сложных для меня, вот уже город, тут за углом, пожалуйста, не уходи…

Я иду — но города нет впереди, только тьма и камни, больше ничего, только тьма. Это бесконечное подземелье, зачем я сюда пришёл, что хотел найти, и что в итоге натворил?

— Стой, да постой! — Слышу сзади, ускоряюсь, собираюсь взять меч.

Перед глазами появляется Шарайс, она тянет мне какую-то бутылочку, не знаю, что это. Смотрю с подозрением. Сзади подходит ящер. Может они тоже хотят меня убить, меня и ребёнка?!

— Вот ты где, нужно быстрее попасть в город. — Говорю ящеру, чуть успокоившись, глажу по морде, хочу забраться.

— Нет! — Тянет меня девочка назад: — Тебе нельзя сейчас верхом, пошли с дороги, там пещера есть!

— Ты не понимаешь, его может не стат, или её, он уходит, она уходит — я должен успеть! — Кричу на неё.

— Выпей быстрее, она предупреждала об этом, тебе нельзя на лошади, выпей это и пошли, у меня ещё есть! — Плачет и кричит девочка. — Да очнись же ты!

Я беру бутылочку и выпиваю. Становится легче. Может она не обманывает, может и правда нужно идти с ней. Голова кружится, плохо. Но боль чуть уменьшилась — значит странная жидкость помогла. Глажу живот.

— Тс-с-с, подожди чуть-чуть, вот видишь — уже легче, как я обещал, держись, будь сильным… — Шепчу Ему.

Мы идём куда то, я не понимаю ничего, держусь за ящера. Шарайс говорит, что мне нельзя сейчас верхом, я ей верю. Хорошая девочка, умная, хоть и с несчастной судьбой. Не отдам её в этот храм, если останусь жив. Мы наконец приходим, заходим в пещеру, там наши вещи, я неплохо сейчас вижу в темноте. И ещё расстеленные одеяла, на которые я падаю. Замечаю в полной темноте что из моих глаз льётся красный свет, который сейчас освещает лицо, сколько же раз я использовал магию крови, если они так светятся?

— Только не уходи, пожалуйста. — Снова шепчу я, и плачу. — Только не уходи, прошу, прости и не уходи, мы почти дома, уже считай за углом и всё кончится, вот-вот кончится…

Шарайс вливает мне в рот ещё какой-то жидкости. Её руки трясутся, она боится, ей страшно — я чувствую. Я как впал в это странное состояние — всегда чувствую страх и боль окружающих, растерянность. Сейчас это противно. Но я чувствую. Она даёт мне ещё какие-то зелья, и я начинаю засыпать.

— Ты ведь не умрёшь, я всё сделаю, оставайся жить, пожалуйста, и сестрёнка пусть остаётся жить! — Шепчет кто-то, и я узнаю голос девочки. — Она сказала, что ты станешь мне мамой если я буду хорошо вести себя и сделаю всё как надо, пожалуйста, только не засыпай навсегда.

Чувствую, как меня обнимает маленькая дроу, и плачет, уткнувшись в грудь. Меня назвали «мамой», как же это странно. Я с трудом поднимаю руку, и обнимаю её. Глаза закрываются, я засыпаю, держа одной рукой свой живот, а другой свою названную дочь.

Мне снятся неясные сны. То из моего мира, то из этого. Всё переплелось — мои и Элисаль воспоминания. Когда прихожу в себя — чувствую холод, тело дрожит. На мне одеяла, иногда обнаруживаю рядом Шарайс.

— Что. — Спрашиваю тихо я. — Там?

— Всё хорошо. — Отвечает девочка, и даёт мне очередную порцию какой-то настойки. — Всё хорошо, он всё ещё с тобой.

— Ты обманываешь. — На глаза наворачиваются слёзы.

— Нет, всё хорошо, тебе нельзя плакать, спи, просто спи. — Голос девочки отдаляется, появляется эхо.

Снова проваливаюсь во тьму. Опять непонятные картинки, всё перемешано. Иногда, во тьму, ко мне приходит Славиэль, просто смотрит на меня, но ничего не говорит. В её взгляде нет укора — и меня это успокаивает. Поворачивается, и медленно уходит, а я пытаюсь бежать за ней, догнать и развернуть — но ничего не выходит. Падаю в бездну, просыпаюсь в очередной раз.

Рядом под одеялом прижалась девочка, сейчас спит. Почувствовав, что я вздрогнул, она поворачивается ко мне лицом, и обнимает.

— Как ты? — Спрашивает.

— Не знаю, слабость. — Отвечаю.

Глажу свой живот — боли больше нет. Ничего непоправимого не случилось, но я был к этому очень близок.