Иван Иванов - Колдун - Сверхновая [СИ]

Выходим на широкий проспект, стараюсь не потерять её из виду, а сам думаю — а может ещё и её отец поспособствует мне по службе, замолвит словечко перед главой города и генералом, звёздочку получу, кабинет новый, подчинённых наконец дадут и тогда заживу. Ну и чай, конечно, куда я без него, хотя с новой зарплатой и деньгами, которые мне подарят — и сам смогу купить такой деликатес себе, да и не только. Права есть — пора и машину покупать, а то, что как не разумный — всё пешком и пешком.

— Сейчас вот опять, я чувствую. — Говорит девушка на которую я натыкаюсь, замечтавшись.

— А? — Спрашиваю удивлённо.

— Я опять чувствую этот взгляд и что он на меня смотрит. — Поясняет эльфийка.

Нахмуриваюсь, но не оглядываюсь, смотрю ей в глаза, а сам в кармане нащупываю небольшой жёлудь, артефакт, который сам и смастерил — простенькая вещица, добавляет новое ощущение, начинаешь понимать, как и кто к тебе настроен поблизости, этакий усилитель эмпатических способностей для тех у кого таких способностей или нет, или они не развиты на должный уровень.

Ничего не чувствую, все куда то идут, на меня не направлено ни одной эмоции, тогда решаюсь и осторожно беру в свою руку ладошку эльфийки — и вот тут немного проясняется обстановка, чувствую заинтересованные взгляды мужчин, и завистливые некоторых женщин, из чего можно сделать вывод что окружающим на меня наплевать, а мне, наверное, так даже лучше. Но сейчас я должен помочь найти психа, который её выслеживает, а пока ничего подозрительного — кроме завистливых взглядов, но, наверное, это нормально — с её то внешностью. И тут на краю сознания чувствую безразличие, показное, полное, кто-то почувствовал и маскируется, и я пытаюсь определить сторону с которой идёт и удаляется это ощущение, но девушка выдёргивает руку из моей ладони.

— Ой, простите. — Говорит она удивлённо. — Я растерялась, это так интересно, что это было?!

Я снова осторожно беру её ладошку в свою, но уже ничего не чувствую, урод ушел, и какой оказался хитрый — почувствовал, что я делаю, сразу выбрал правильную тактику. А может мне показалось?

— Я больше не чувствую ничего, что вы сделали? — Радостно говорит она.

— Не чувствуете, потому что он ушёл, если вообще был. — Говорю я неуверенно, продолжая оглядываться и рассматривать немногочисленных разумных на проспекте, но нет, больше ничего нет, он точно ушёл или затаился так что я теперь его не найду, во всяком случае сейчас.

— И что же, навсегда? — Спрашивает она.

— Я не знаю, идите вперед, но думаю пока он больше не появится. — Отвечаю ей.

— А когда вы уйдёте? — Нервничает она.

Пожимаю молча плечами, и мы продолжаем свой путь. Доходим до высокого дорогого забора, выкрашенного в красный цвет, за которым скрываются несколько многоэтажек и другие здания, для обеспечения разумным которые там проживают всего чем только можно, что бы они как можно меньше пересекались с челядью вроде меня.

— Спасибо вам, — Говорит она, стоя у машины, которая ждала её у въезда на территорию, и смотря сверху вниз мне в глаза. — Если опять возникнет это чувство, можно я ещё раз к вам обращусь?

Сглатываю нервно, отвечаю немного заикаясь от волнения:

— К-конечно, К-кариниэль Игориэльевна — это моя работа.

— Спасибо ещё раз. — Благодарит она снова, и протягивает мне конверт, в котором явно лежат деньги.

— Н-не стоит, я же говорю, работа. — Отнекиваюсь неуверенно я.

— Так, перестаньте, я впервые за последние недели прошла по улице и не чувствовала никакого давления, и просто хочу вас отблагодарить. — Настаивает девушка, и я беру конверт, оглядываясь словно вор.

Чего уж там, деньги мне не помешают, тем более раз помог ей, Андриэль бы, наверное, взял и не задумывался, а я вот задумываюсь — значит можно. Наверное.

Мы расстаёмся, и я смотрю вслед дорогой машине, скрывающейся на территории района, где она живёт, вспоминая её глаза, губы, фигуру. Вот это женщина, да, просто нет слов. Одёрнув себя, разворачиваюсь и иду подальше от пристанища богатых и знаменитых, мне ещё час минимум топать по мокрому снегу до дома, а ноги уже замёрзли, теперь точно заболею.

Утром чувствовал себя разбитым. Уснул с трудом, накатил насморк, и мысли об эльфийке не отпускали часов до двух, а еще сосед сверху выл что было сил, я проклял полную луну и европейцев, которые когда-то распространили заразу обращения , и теперь нормальные разумные должны страдать в такие дни. Говорят, на западе уже давно есть препараты, которые снимают все эти побочные эффекты ликантропии, но у нас пока сертификацию не прошли.