Иван Иванов - Колдун - Сверхновая [СИ]

Огонь поглощает весь полигон, и пытается проломить силовой щит, я чувствую две стихии — огненную и колдовскую, я и есть сейчас этот огонь. Последнее что вижу, прежде чем уйти — тело и душа Галины превращается в пепел.

Я ещё живой, когда всё кончается, но уже не могу дышать, тело превратилось в обугленный кусок мяса. Я даже не могу сделать свой последний вдох — просто не чувствую себя. Зато понимаю, что моё сознание растворяется в пустоте. Моя суть, моё существо, всё начинает исчезать, утекать как песок. Мне страшно — я начинаю забывать. Сначала приходят картинки из памяти, но я понимаю, что не помню имён разумных. Кто этот гном? Дед? А как его звали? Кто такой дед? А кто эта зеленокожая старая разумная? А эта девушка с серой кожей, почему меня так тянет к ней. Кто такой я?!

Память рассыпается, я пытаюсь собрать её воедино, как ребёнок пытается из цветных кубиков сделать домик. Но всё разрушается едва я начинаю. Чёрт!

«Что такое чёрт?» — Проносится в голове.

«Что такое голова?» — Спрашиваю себя.

«Что такое „себя“, и кто такой я?» — Непонятный голос в голове.

Меня отвлекает что-то, какое-то непонятное чувство, очень приятно и спокойно становится на душе, уходит куда-то боль. Память возвращается, собирается обратно по крупицам. Какое же это знакомое приятное чувство. Но как же так, я ведь знаю, что от этого последнего заклинания на магии крови нет никакого спасения, что же тогда сейчас происходит? Я весь горю, но это не боль от ожогов, это что-то другое. Кто-то делится со мной чистой силой, жизненной, чужой, но так подходящей мне. Причём такой огромной силой, которой даже не нужны точные структуры заклинаний, она просто исцеляет, без всяких «но» и «если».

— Не-е-ет! — Пытаюсь прокричать, понимая, но не получается.

Глаза восстанавливаются, и я вижу, как надо мной сидит Яная, она держит руки на моей груди, её глаза полны слёз, лицо затмило горе и страх, сейчас она отдаёт себя и свою силу, чтобы исцелить моё тело. Она собирается умереть, что бы я жил.

— Не-е-ет! — Кричу ей, исцелённым горлом и ртом.

Но потоки чужой жизненной силы не останавливаются, и вливается в моё тело всё большими объёмами. Девушка сейчас делает очень похожее на то, что могут колдуны с магией крови. Только вот одарённые демоны отдают свои способности взамен таким мощным исцелениям, они разрушают себя что бы призвавший их колдун продолжал жить. И зная, что у Янаи не такие большие магические резервы, и сколько в ней силы, мне понятно, что, если она закончит — её просто не станет.

Только вот меня совсем это не радует — она сейчас отдаёт мне свою жизнь и будущее, а меня это совершенно не устраивает, и как только во мне появляется хоть немного возможности колдовать — я отталкиваю её телекинетическим ударом. Девушка падает без сознания рядом. Смотрю на неё другим зрением, и понимаю, что она отдала очень много — сейчас она не светится даже как обычный разумный без способностей.

Подползаю к ней, накланяюсь над лицом девушки, тяжело дышу и вижу, что она изменилась. Похудела раза в два, кожа теперь обтягивает кости. Полностью облысела, всё лицо в морщинах, она отдавала свою жизнь мне. Одежда на ней просто висит, а кожа покрылась непонятными язвами. Она просто стояла и ждала, когда откроется купол, увидела меня и бросилась спасать.

— Девочка, что же ты наделала. — Шепчу я ей. — Я же не могу тебя потерять, не могу остаться без тебя, зачем же ты так, о чём ты думала, дурочка.

Слёзы текут из глаз, а демонесса не подаёт признаков жизни. Я кладу руку на обессилевшее тело, и чувствую, что её грудь ещё вздымается. Она жива.

Пытаюсь вспомнить хоть что-то из заклинаний инферно, которые подойдут — но я так мало знаю. Наконец задумываюсь о том, что между нами есть связь — я ведь её призвал в этот мир и сам связал нас. Пытаюсь нащупать её и чувствую тонкую ниточку. Вспоминаю всё что знаю про л е карство, про донорство, и мешаю на ходу две школы — лекарскую и инфернальную. Криво укрепляю связь между нами, и теперь могу напрямую подпитывать ауру демонессы, так подарю ей ещё какие-то минуты жизни и возможно смогу что-то придумать за это время.

Беру её осторожно на руки, и только тут замечаю солдат вокруг нас. Девушка сейчас совсем лёгкая, почти ничего не весит. Она умирает. Я кидаю в неё сырой силой, наполняю узор изувеченной ауры — магия задерживается в ней, но долго так делать не получится. Её суть сейчас подобна решету — из неё как из дырявой кружки выливается жизненная энергия.