Ольга Пашнина - Ангел шторма [litres]

– Дело же не в красоте.

– А я не о красоте говорю. Помнишь, мы встретились в магазине? Ты уже тогда была готова сражаться. У тебя невероятные глаза.

– Мне так страшно, – прошептала я. – Страшно стать ею. Причинить вам боль.

– Я тебе не позволю. Не отпущу тебя и никогда не приму ее. Что бы ни случилось, мне нужна Деллин Шторм. Та самая, которая поливала меня соком в столовой, целовала в подсобке, возвращала из мертвых. Я готов быть королем только рядом с тобой, Делл.

– Из меня неважная королева.

– Ты не видела себя со стороны там, в театре. Когда ты опустилась на колени, Сайлер едва не наложил в штаны. Все пройдет, и мы победим. А если нет, то в любом случае отправимся в Хаос, так какая разница, если вместе? Мы с тобой связаны до последних секунд жизни. С того момента, как увидели друг друга в магазине.

– Я подумала, что ты невыносимый придурок.

А сейчас думаю, что люблю. Но сил сказать об этом не осталось.

– Хочешь чуть-чуть поспать? Тебе точно не нужен лекарь?

– Нет. Я просто устала.

– Ты меня испугала. Так плакала Китти, когда умер отец. Она его любила. Больше всего ненавижу, когда плачут брошенные дети.

– Все будет хорошо. – Я вытерла слезы. – Я справлюсь.

От неудобной позы начала болеть голова, и я села на постели. В небольшом зеркальце на дверце шкафа отражалась жуткая и жалкая картина: взъерошенные спутанные волосы, красный нос, опухшие от соленых слез губы, слипшиеся ресницы. Но помимо собственного отражения я еще вдруг увидела Бастиана. Он показался непривычным, обеспокоенным. Таким он был, когда волновался за Брину, – поняла я.

Сейчас переживал за меня.

– Что ты улыбаешься?

– Вспомнила, что Яспера задала очередной параграф. Думала предложить тебе позаниматься.

Глаза Бастиана опасно блеснули. Мы оба вспомнили вечер, когда пришла Брина и обломала весь кайф. А сейчас я бы с удовольствием перенеслась туда и снова растворилась в теплых руках, изучающих тело.

– Собирайся. Есть идея.

– Что? Куда? – Я удивленно моргнула.

И слегка расстроилась: идти куда-то не хотелось, даже если это будет лучшее место на земле. Разве что полетать с Бастианом-драконом… но слишком холодно, крылья не рассчитаны на мороз, именно поэтому соревнования по крылогонкам проходят поздней весной.

– В город. В мой дом. Надоело здесь сидеть, идем и проведем выходные у камина, с вином, фруктами и абсолютной тишиной.

– Но… нам же нужно вернуться в школу к четырем. Осталось три с половиной часа!

– Я имею право уехать на выходные домой. Пусть попробует хоть что-то сказать, после сегодняшнего он должен молиться, чтобы с ним хотя бы здоровались. Идем, Делл. Я хочу ужинать в тишине и покое, хотя бы один раз.

– Но безопасность…

– Мой дом охраняет десяток огневиков, которым дано прямое указание впускать только меня, Брину и тебя. Если что-то случится, мы успеем смыться. Я превращаюсь за доли секунды. Как думаешь, быстро Акорион придет к мысли, что лучше свалить, чем быть сожранным?

– Хорошо. – Я улыбнулась. – Идем.

Благо куртка валялась здесь же, я и не заметила, как Бастиан ее с меня снял.

– Погоди! А ты не хочешь узнать, как прошло соревнование и кто победил?

– Плевать. Как бы то ни было, я уже давно получил все, что хотел от этого соревнования.

– Так нельзя. Ребята старались. Нельзя их бросить. И впереди еще нейтрализация.

– А толку? – Бастиан раздосадованно махнул рукой. – Тебя на ней не будет, мы в численном меньшинстве.

– Я буду, – вдруг сказала я.

Бастиан удивленно обернулся.

– Мне плевать, кто и что поймет обо мне. Я ввязалась в соревнование, и я буду соревноваться. Хочет Крост этого или нет. Он сам сказал, что, раз я выбрала тебя, я самостоятельная. Значит, нужно быть рядом с тем, кого выбрала.

– Делл…

– Мне нужна практика. Скоро соревнование превратится в войну, и я хочу хотя бы примерно представлять, с чем столкнусь, потому что даже если Кейман отчислит меня или… я не знаю, уговорит Сайлера лишить гражданства, я все равно окажусь на передовой и встречусь с Акорионом. Я хочу чему-то научиться. Защищать меня уже поздно.

– На месте Акориона…

Бастиан склонился к моим губам, и в комнате стало до ужаса жарко.

– Я бы уже драпал отсюда как можно скорее.

– Даже не знаю, – улыбнулась я, потянувшись в ответ на поцелуй, – хорошо, что ты не на его месте, или плохо.

К тому, что нас увидят, я была готова. После трех довольно жестких падений тело неприятно ныло, но я старалась держаться как можно непринужденнее. Хотя от десятков любопытных взглядов было не по себе. Кто-то смотрел сочувственно, кто-то торжествуя, кто-то просто с любопытством. Правда, народ быстро терял интерес: драма закончилась, а гордые и несломленные девочки никого не интересуют.