Артур Прядильщик - Алый снег охотника Лю [СИ]

И снова я промолчал.

– Оу! – «Испуганный» веер прижался к губам. – Совсем забыла эта Мара о поручении!

– Слушаю. – Вздохнул я. Кажется, мы подошли к главному.

– Неприятный запах разлился в кабинете нашего мудрого дедушки. – Медленно говорила Мара… и при этом явно к чему-то прислушивалась. – И разлился аккурат после ухода из него Лонг Фана! Вначале думали на него… Тем более, впервые непонятное и необъяснимое случилось целых два раза именно в его покоях! Но сегодня ночью кто-то сильно подрал любимого кота Ее Величества Туэт, белого, как склоны окружающих нас гор, Вудаха! А ведь это самый сильный кот среди тех, которым позволено находиться на территории Твердыни! Бедняжечке порвали ухо и сильно оцарапали его пушистую шейку! Любимый хомячок принцессы Ахенис исчез… Красные и Белые драконы перешли на усиленный режим несения службы, Черные драконы вынюхивают и расспрашивают… А клетки с певчими птицами подвесили повыше, к потолку! Что невероятно огорчает слуг, вынужденных их как-то кормить и ухаживать. – Она замолчала, выдерживая паузу. – Что известно тебе, Лю Фан обо всем этом? Можешь ли ты поделиться чем-то, что прольет свет на эти странные происшествия?

– Нет. И мне об этом ничего неизвестно.

Выражение вежливого внимание на лице Мары не изменилось. А вот веер «стал» «довольным»:

– Оу! Мара в точности передаст эти твои слова. И Мара ничего не будет говорить о своих ощущениях, когда Лонг Фан говорил эти слова.

– Буду благодарен. – Кивнул я, сглотнув.

– Конечно. Ведь Мара Бейфанг ни за что теперь не забудет, что сам Лонг Фан обещал ей «подарить благо».

– Мара Бейфанг, кажется, решила свою проблему. – Я показал глазами в сторону двух паланкинов с восседающими на них покойниками.

– У Гончей Императора нет ее собственных проблем. – Вздохнула та. – Сейчас эта Мара поняла, что когда думала, будто решает свою проблему – она всего лишь решала проблему Императора.

– Этот Лю Фан будет молиться, чтобы когда-то были решены проблемы Мары Бейфанг, а не проблемы Гончей Императора.

– Опасные речи… Мара любит опасные речи – они заставляют ее хвостик и ушки сладко дрожать от предвкушения опасности… Надеюсь, Лю Фан понимает, что многие проблемы Мары Бейфанг могут быть решены только им? Решены легко и непринужденно?

Вот только…

– … вот только для начала, – Продолжала Мара, будто прочла мои мысли. – Лю Фану придется решить проблемы Лю Фана.

– Проблемы Мары Бейфанг могут быть решены не только Лю Фаном, но и Лонг Фаном.

– Ах! – Томно прошептала Мара. – Опасность, опасность и еще раз опасность! Ты прав. Но мне хотелось бы, чтобы оба этих Фана решили мои проблемы… И тогда не будет слуги преданней у них двоих!

– И что они получат взамен?

– Один получит верную и покорную супругу и мать своих детей. Другой – верного и старательного продолжателя своей Воли. – Она встрепенулась. – Дочь наложницы первого наследника слишком увлеклась беседой с учтивым молодым человеком. Увы, но столь долгая беседа уже выйдет за рамки приличий…

– Прощай, Мара.

– До скорой встречи, Фан… – С мягкой улыбкой поправила она. – И подумай, пожалуйста: и Гончая, и Мара Бейфанг с готовностью вручат тебе в руки свою судьбу!

Бом-м-м! – Первое, что я услышал, когда Мара убрала защитный полог.

А первое, что увидел – хитрые глазенки сестер и очумелые огромные глаза-тарелки Вейжа:

– Это была сама Мара Бейфанг? – Потрясенно прошептал он, провожая взглядом уходящую Гончую.

– Ха! – Не выдержала Хао и похвасталась. – Всего лишь одна из наложниц нашего братика!

– Сто восемьдесят четыре… – Прошептала Шу Шан.

– Что? – Повернулся я к ней. – Ты о чем?

– Сто восемьдесят четыре человека находятся сейчас во дворе храма. Этот Лю Фан хотел знать об этом.

– Э? – Озадачилась Хао.

– Ну, братик, ты даешь! – Выдохнула Цу.

– Благодарю. – Вздохнул я. – Эта Шу Шан очень старательная!

– Спасибо, мой любимый Лонг Фан! Похвала Мары проливает мед на сердце мое!

У Шу Шан в голове не просто каша, а какая-то болтанка. Например, образ Мары Бейфанг каким-то макаром наложился на мой образ…

В ножки Бо Уну, что ли, бухнуться? Вроде специалист в менталистике – должен уметь справляться с гипнопрограммами. Но что мне это будет стоить? Может, тогда Хану хорошо попросить… когда и если она снова появится на горизонте?

Насилие над личностью – одно из самых страшных преступлений. Дело даже не в последствиях для общества. Дело, наверное, в способности других, обладающих достаточно развитым воображением, «примерить» это насилие на себя и испытать всю глубину гадливого омерзения и от происходящего, и от последствий. Вот из-за этого насилие над личностью воспринимается другими личностями (развитыми и нормальными!) столь резко негативно, и осуждается обществом (развитым и нормальным) официально и на полном серьезе.