Дмитрий Беляков - Большой мир [СИ]

Кравас не был злодеем или добряком. Он был самым обыкновенным существом со слабостями, кучей дерьма вместо мозгов, и любителем отрываться на слабых. Таких большая часть Земли.

— Он сейчас будет, — шепнул я, глядя на нужный темный закоулок. Сегодня он шел с борделя один. Истмани предупредила, что уйдет раньше. — Готов?

— Д-да, готов, — сжал он нож и натянул черную балаклаву.

План был прост до безумия. Темный угол, беззвездная ночь, перерезанное горло. В таких городах это не сложно. Фонари хоть и стоят стройным частоколом в центральных районах, но темных и безлюдных закоулков, особенно под утро, хватает. Его дом был ближе к нищенскому району, что упрощало задачу.

Дьявол, видела бы меня сейчас сестра. Это даже не убийство администратора, который угрожал, это просто убийство. Еще одна жертва будущему. Когда я стал так просто принимать подобные решения?

Дерека трясло, и это было визуально заметно и точно не от холода. Я его понимал. Одно дело в битве, другое — просто так. Он еще и целитель, который привык залечивать раны разумным, а не наносить их.

— Успокойся, вдохни глубже. Выдохни, — шепнул я, сжав его плечо.

Пока он вдыхал морозный воздух, появился Кравас. Дерек глянул на идущую по темноте фигуру и, сжав нож, выступил из-за угла.

— Господ-дин Кравас, — позвал целитель мужчину, догоняя его быстрым шагом. — Госпожа Файрен просила передать вам кое-что важное.

Мужчина обернулся, и целитель сходу впечатался ему в грудь.

— Кт… , - начал тот. — Аргх…

Дерек зажал ему рот, но этого было мало. Кравас начал дергаться и мычать. Толи живучий, то ли целитель попал не туда. Я поморщился от понимания, что придется помогать, и выскочил из засады.

Запасной нож в правой руке. Быстро подхожу к жертве за спину, просовываю лезвие под руку Дерека и от уха до уха перерезаю горло. Мужик трепыхается и разбрызгивает кровь, но целитель, лицо которого изуродовано жуткой гримасой страха и неверия, крепко держит тело. Он не ожидал окрасить себя в красное.

— Эй, что это здесь происходит! — сказал женский голос совсем рядом.

Я с неверяще зыркнул Дереку за спину и увидел остановившуюся в нескольких шагах Истмани. Она замерла и смотрела прямо на нас.

— Кто вы? — зарычала она. — Каин? Какого Са-арга ты делаешь?

Я выпучил глаза и потрогал неприкрытое ничем лицо. Забыл надеть балаклаву!

Времени думать нет. Возможности уговорить тоже, как и заплатить. Дойной коровой оставаться точно нет желания. Убежать? Кравас может выжить, и все начатое улетит в трубу, и в следующий раз они будут ходить только вдвоем. Но это уже не будет важно, так как мы будем в руках департамента или бродить по полям в поисках убежища.

Меня тошнит от того, что придется сделать.

Молча выдыхаю. Формирую перед собой два огненных ножа, и они с легким пыхканьем выстреливают в девушку. Она даже не успела осознать. Ее голова резко откидывается назад, и следом на раздолбанную брусчатку хлопается тело.

Слишком просто. Можно было даже одним обойтись, но неизвестно, есть ли у нее оболочка маны и какого уровня.

— Бросай его, — говорю целителю дрожащим голосом. — Нужно утащить ее отсюда.

Дерек укладывает труп рядом со стеной, снимает пальто, сапоги и раздирает ему внутренний карман, где было серебро. Я взваливаю тело Истмани на плечо и по памяти петляю между улицами, стараясь оттащить его, как можно дальше, или вообще найти способ избавиться. Еще достаточно темно, чтобы, натянув пониже капюшон, не светить даже открытой частью лица.

На пути попадалось несколько человек, вяло петляющих по своим делам, но к нам никто не приставал. Даже не смотрели. Думаю, это мера безопасности, когда ты действительно крепче спишь, если ничего не знаешь.

Тащить мертвое тело разумного не то же самое, что рогача. С пушистым ты не общался и не сидел за одним столом. Кусок холодеющего мяса, который когда-то дышал и имел имя, давил к земле, будто в нем была тонна.

Охранница мне не нравилась как личность — она была жадной, вела себя с рабами по-скотски и вообще, не воспринимала их, как разумных. Просто вещи, которые принадлежать госпоже Файрен. Но только за это не убивают, ведь проработай я там продолжительное время, возможно, и сам стал бы так смотреть. Хотя нет, не стал бы. Все же должна быть какая-то предрасположенность: плохое детство, насилие, бедность и озлобленность. У меня подобного не было, и даже учитывая некоторое дерьмо, свалившееся на голову, я не мог спокойно относиться к таким действиям. Одно дело помочь целителю сделать грязное дело, другое самому испачкать руки.