Владислав Бобков - Метаморф

Однако в следующую секунду все эти мысли вылетели из головы, так как Макса настигла очередная порция энергии. Она была во много раз слабее той, которую он получил от динозавра, но даже так это было вполне ощутимо.

Заскрипела выращенная на нем броня, пара шипов выдвинулись еще немного вперед.

— Отошли! — женщина, приноровившись, резко опустила лезвие алебарды, проделав отверстие ближе к началу панциря и остаткам головы. — Запоминайте, бестолочи. Примерно здесь и находятся энергетические ядра монстров. Иногда они расположены между грудью и животом, если тварь похожа на человека.

Высокая без всякого отвращения подцепила что-то внутри, после чего рывком его вытащила. Раздался хлопающий звук, будто открыли бутылку с шампанским. Все желающие смогли разглядеть темный небольшой шарик. По своей консистенции он был похож на вулканическое стекло.

— Чтобы проверить его подлинность, надо подать немного энергии, — ядро на секунду вспыхнуло красноватым блеском. — Для этого не важно, будет ли внутренняя или магическая энергия.

Отмычки внимательно слушали, запоминая. Знания ценились очень высоко в среде авантюристов, и их было трудно получить бесплатно.

— Мы еще долго будем стоять? — лекцию прервал скучающий голос Книжника.

— Нет, мы закончили, — Марта вытерла руку о броню монстра и осторожно положила ядро себе в сумку. — Пошли!

Конечно, каждая из отмычек имела процент от останков убитых монстров, просто дележка проходила уже на поверхности. До этого же ядра и остальная требуха могли храниться у того, кого назначит командир.

В какой-то момент стало жарко, и чем дальше они продвигались, тем сильнее росла температура. Через пару минут за очередным поворотом вдалеке они увидели красноватое свечение.

При приближении стало ясно, что это самая настоящая бурлящая лава. Учитывая же, что под этим уровнем имелось еще множество других, сложно было представить, откуда она бралась и куда текла.

Светящаяся субстанция клокотала и изредка шипела, выпуская пар. Жара стояла страшная, хоть они и прошли по самому краю. Было трудно дышать еще и из-за запаха.

— Напоминает родину, — с легкой ностальгией протянул Гор. Причем Макс невольно отметил, что, вспоминая свою родину, орк испытывает отлично заметную душевную боль.

— Упрямый, у вас что там, тоже течет лава?

— Наверное, так же воняет. — буркнул полуэльф, прикрыв нос.

— Пусть духи пожрут твою печень, остроухая падаль. Нет, Безумный. За несколько дней от нашего стойбища соки земли иногда выходят на поверхность. Нет грохота и дыма, просто небольшой разлом. Когда мы были совсем молодыми, мы часто туда ходили. — орк угрюмо замолчал, не желая продолжать разговор.

Макс ничего не сказал, не желая портить момент внезапного доверия. До этого Гор ни разу не обмолвился о своем прошлом и причинах, которые его толкнули бросить свой народ.

Причем Макс не мог сказать, что орк являлся неопытным воином. Да, как авантюрист, он был не лучше отмычек, но как воин превосходил их всех на порядок.

Его топоры наносили удары безошибочно верно, и если бы Караз сумел подавить свою нетерпимость к оркам, то хвалил бы его куда чаще.

Гор был опытен, тем не менее что-то заставило его прийти в этот город нищим бродягой без медяка за душой. За этим скрывалась какая-то история, но Макс не спешил торопиться расспрашивать.

Пару раз им довелось издалека видеть сражения монстров или быструю смерть одного из них из засады.

Так, один из теневиков вполне успешно лакомился парочкой белых шестилапых обезьян. Их безвольные трупики висели прямо на его длинных лапах. Когда монстр съел первого, он просто передвинул лапу со вторым к своему отвратительному рту.

Так как тварь находилась в стороне, то и не было смысла с ней драться.

На что похоже место, в котором один подземный уровень сменяется другим? Как говорят опытные авантюристы, никогда не знаешь, какой вид он примет.

Подземный мир непостоянен и постоянно принимает самые причудливые очертания.

Так, перед ошарашенными отмычками и их командиром предстала гигантская пещера, конец которой терялся где-то во мгле. А все, на что падал взгляд, было испещрено монументальными корнями, которые, сплетаясь, невольно создавали целые платформы и коридоры.

На некоторых из таких сплетений спокойно бы расположились целые городские улицы. И для этого требовалось всего лишь два-три корня, столь великим был их размер.