Джейн Уэлч - Певец из Кастагвардии

Трог уже побежал вперед, то и дело оглядываясь и приглашая следовать за собой. Перрен, уложив Рунку себе на плечи, как воротник, зашагал огромными шагами, и Каспар понял, что, как ни жаль, опять всех задерживает. Он бежал быстро, потом – медленнее, и скоро уже совсем запыхался. Наконец пришлось воззвать к остальным и попросить остановиться. Легкие юноши разрывались от ледяного воздуха. Он тер покрасневший нос, совсем потерявший чувствительность от холода.

Перрен взглянул сверху вниз.

– Если хочешь, садись ко мне на плечи. Тогда не будешь всех замедлять.

Каспар не стал спорить и взобрался горовику на спину. Вскоре они уже завидели впереди черную яму разверстого входа в копи.

– Перрен! Скорее! Прячься! – торопил Каспар, указывая ближайшую груду валунов.

Совсем неподалеку, у черной дыры входа, стояло не менее шести десятков стражников. Ворота в скале были вырублены в форме оскаленной морды с раскрытым ртом. Несколько солдат ходили по рядам рабов, то и дело применяя длинные шуты, чтобы ровно выстроить бедолаг; другие пересчитывали, третьи отмечали идущий наружу груз. Сразу несколько процессий тянулось по высунутым языкам страшной морды входа; языки служили мостами. Пасть копей глотала всех без разбору.

Волчонок на плечах Перрена задрожал, испугавшись криков и стонов боли.

– Она там! – выдохнул юноша. – Перрен, что же мне делать?

Горовик пожал плечами.

– Конечно, выручать ее.

– Но это же копи. Где я ее найду, Перрен? Найди ее, прошу тебя!

Каспар отчаянно цеплялся за руки горовика и тряс их, не зная, что делать.

– Я могу спросить у воды, – предложил горовик, оглядывая цепь холмов. – Так я ничего не могу сказать. Вода, текущая из копей, выходит на поверхность где-то внизу, здесь ее быть не может. Придется спускаться, не знаю, насколько далеко – надеюсь, не до самой Кастагвардии. Если бы ты спросил меня раньше…

– Но я же не спросил раньше! – чуть не плакал Каспар. – Я сейчас спрашиваю! Найди ее!

– Ну, ладно тебе.

Папоротник положил ему руку на плечо. Юноша сбросил его ладонь. Только одно могло его утешить. Он бегал туда-сюда, обхватив голову руками и от горя забыв про холод.

– Ничего не остается, кроме как пойти за ней в копи, через эту пасть. Я пойду один. Я менее всех подозрителен на вид, к тому же не могу просить вас рисковать собой из-за одной-единственной девушки…

– Раньше я бы сказал, что ты прав, – перебил лёсик. – От чистого сердца! Но это же не просто какая-то девушка, так? Это твоя девушка, и Брид ее тоже любила. Кроме того, ты, помнится, говорил, что она из Вепрегона, моего родно леса. Я нужен тебе, чтобы помочь ее найти. Я же могу идти по следу.

Перрен потянул Каспара за руку.

– Эй, не высовывайся из укрытия. Мы обязательно найдем Май, но для этого не стоит попадаться страже. Нет, мы отыщем другой путь вниз, как только я найду воду и узнаю новости.

Весь остаток дня Перрен посвятил поискам воды. Остальных он оставил отдыхать среди валунов, а сам отправился вниз, в долину. Каспар ничего не мог делать – только дрожал от холода да в отчаянии колотил по земле кулаками.

Перрен вернулся на следующий день, когда почти стемнело.

– Я нашел расселину с родником. Скалы вокруг спали, но я сдвинул парочку, и получился хороший путь под землю.

Они протиснулись в расселину над источником. Перрен шел впереди, Каспар нес тяжелый факел. Рунка уже поспала трижды, и теперь была бодра и весела. Юноша был очень рад спрятаться от пронизывающего ветра. Они спускались все ниже и ниже, пролезая сквозь новые трещины в скалах; если проход оказывался слишком узким, Перрен без труда расширял его. Он сорвал свои повязки и снял плащ, так что теперь вовсе не походил на человека.

Каспар резко остановился, когда Перрен неожиданно заговорил на древнем языке Кабаллана. В сумраке раскатились учтивые слова приветствия. Камни впереди зашевелились, и юноша увидел перед собой взрослого горовика. Правда, он был поменьше, чем предыдущий, но достаточно велик, чтобы Каспар почувствовал себя неуютно. Огромное создание разлепило глаза.

– Не извиняйся. Я уже не спал. Меня разбудили пещерные гоблины своим отвратительным стуком и писком.

– Гоблины! – посетовал Перрен в ответ. – Проклятые твари! Грубые, непорядочные. От них одни неприятности.

Горовик согласно закивал.

– Я стар, понимаете ли, – доверительно сообщил он. – Стар и весь в трещинах. А теперь в моем доме еще и завелись эти… гоблины. Не хотелось бы лечь поспать и отправить свое бедное, и без того потрескавшееся тело на вечный покой, чтобы его раскололи по камешку люди и гоблины. А за всеми ними уследить сил не хватает. Мои братья уже на покое, и эти подлые создания сидят прямо на них. Что я должен делать?