Валерий Гуминский - Штурмовик-2. Вольное братство

- Что так тихо? – спросил я, входя в комнатушку, которая едва вмещала двух человек, а о третьем вообще речи не шло. Узкий деревянный пенал с двумя двухэтажными шконками, как в тюремной камере. Маленькое оконце под самым потолком, да еще не застекленное, а лишь забранное решеткой. Поскупились на стекла хозяева. Ночью здесь должно быть сыро. Близость моря дает о себе знать. Вон, ржавчина на прутьях проглядывает. – Где все гости?

- Кто-то спит, кому-то интересно по острову побродить. Наверное, на пристани или на кораблях, - пожал плечами Свейни. – Или по бабам пошли.

Я тщательно проверил, нет ли клопов на постели. Шконки застелены соломенными матрацами, с краю лежит свернутое одеяло из овечьей шерсти, а вместо подушки какой-то валик темно-серого цвета. Вроде чисто, грязи не видно. Чувствуется, что Плясун следит за порядком в своей крепости.

- Ладно, осваивайся, а я пошел, - Свейни хлопнул меня по плечу и исчез с небывалой скоростью. Неуютно здесь, понимаю.

Прикинув, что до самого вечера в этой мышеловке можно медленно с ума свихнуться, я решил прогуляться по острову. Когда еще в угодьях одиозного Лихого Плясуна судьба уготовит находиться? Присмотрюсь к людям, поговорю. Конечно, все эти задумки были правильными, но одна тайная мысль так и глодала душу: вдруг удастся встретить девушку, нарисованную на флаге пирата? Хмыкнув от неожиданного желания, я аккуратно закрыл дверь и обратным путем вышел наружу. Через ворота, охраняемые двумя корсарами, меня пропустили беспрепятственно, даже благожелательно кивнули на вежливое приветствие.

Солнечный денек, радовавший с утра, начал портиться. Откуда-то натянуло тучи, подул совсем не теплый ветер. Верхушки деревьев зашумели от возмущения, что их потревожили. Суета в поселке начала стихать. Люди спешили закончить свои дела на улице, чтобы укрыться от надвигающейся непогоды. Лишь перестук кузнечных молотов оглашал окрестности.

Я с любопытством оглянулся. Улиц, как таковых, здесь не было. Вместо них – извилистые узкие дорожки, петляющие между домов. Каждый строился вольно, как ему хотелось. И от этого поселение походило на архитектурные нелепости спятившего зодчего. Вот и приходится выписывать кренделя, чтобы не наткнуться на хлипкий забор, заодно отбиваясь от злобной шавки, норовящей тяпнуть за ногу.

Короче говоря, я окончательно заблудился в деревянном лабиринте хижин, легких построек и добротных домов. Проклиная вслух этот цыганский табор, я наткнулся на старика, сидящего на ошкуренном бревне возле небольшой сараюшки. Он дымил трубкой и увлеченно следил за кольцами дыма, уплывающими в потемневшее небо.

Старик был увечным. Правый рукав потрепанной куртки свободно болтался на ветерке, косой шрам, побелевший от времени, пересекал морщинистый лоб, едва прикрываемый жиденькими волосенками.

- Здорово, отец, - вежливо произнес я, остановившись. Помог бы сориентироваться в бедламе. – Помощь нужна.

- В детки набиваешься? – ехидно спросил старик, окутываясь клубами дыма. Мне тоже захотелось курить. – Так, вроде, нет у меня плевков.

- Кого? – не понял я.

- Наследников, хе-хе!

- Не, мне и так хорошо, - решил подыграть я шутливому тону дедка. – Я же с уважением.

- Уважение…, - протянул инвалид. – Поздновато спохватились уважение-то проявлять к Седому Лесли. Присядь, не торопись, потолкуй со старым пиратом.

Этот Лесли мог набивать себе цену несуществующими подвигами, но мне и вправду спешить было некуда, разве что от обеда не отказался бы. В животе предательски посасывало. Хорошо, у Зака плотно перекусил. Черт, еще таверну искать!

- А я тебя не припомню, сынок, - продолжал ерничать старик. – Откель будешь?

- С Инсильвады.

- Ригольди-стервец – твой командор? – проявил осведомленность Лесли.

- Он самый, - решил я схитрить, не развивая тему. За язык не тянут подробности выкладывать.

- На «Ласке», небось, ходишь?

- Нет, не доверяет мне Эскобето, подальше отослал.

Седой Лесли закашлялся, поперхнувшись дымом. Согнувшись пополам, он долго приходил в себя, вдыхая посвежевший воздух в тощую грудь. Я участливо похлопал его по костистой спине, только старик отмахнулся, выбил из трубки табак, и положил ее аккуратно рядом с собой. Вытер губы.

- Насмешил, паренек, давно так не смеялся, - ровным голосом ответил Лесли. Что-то не чувствуется, что ему весело. Даже глаза глядят с ледяным спокойствием. Странный старичок. – Молодец, шутить любишь. Не пропадешь. Только не похож ты на того, кто фраймана телом своим прикроет. Вот у Эскобето есть такой Брадур…. Он все время с ним на сходках появляется. А сейчас не вижу. Изменилось что?