Юрий Иванович - Невменяемый колдун (Дилогия)

Торнадо скосил на посетителя глаз.

— Неужели? За то, что меня сбросил, вроде как я обижаться должен.

Конь шумно фыркнул и презрительно хлестнул хвостом себя по боку.

— Надо же! Он хулиганит, а потом еще и обижается! Скажи спасибо, что тебя не продали. А то уже сегодня бы плуг таскал!

Животное в ответ опять изобразило полное равнодушие.

— Да-а! Ты, я вижу, капризный до неприличия. Но когда тебя запрягут в телегу, характер твой изменится кардинально!

Неожиданно Торнадо повернул в сторону человека голову и внимательно посмотрел на него двумя глазами.

— Конечно! Ты еще скажи, что исправишься и больше так не будешь, — иронизировал Кремон, непроизвольно протягивая пустую ладонь в сторону коня. А тот вдруг сделал два шага в его направлении и наклонился к ладони. Парень сдержал готовую отдернуться руку лишь большим усилием воли. Уже мысленно представляя наказания, которые падут на его голову от Эль-Митолана за полученную травму. Но Торнадо лишь прикоснулся к руке носом и, сделав еще шаг, потянулся к лицу человека.

— Да ты никак целоваться лезешь? — опешил Кремон и от напряжения даже дышать перестал. Но опять ничего плохого не произошло. Конь словно проверял: нет ли у человека плохого запаха изо рта. — Да нет, с зубами у меня все в порядке. И не дыши на меня так сильно! Или это у тебя такая манера пугать людей?

Торнадо, естественно, не отвечал, но продолжал разглядывать визитера то одним, то другим глазом и тщательно принюхиваться. А потом резко ткнул мордой под мышку Кремона. Парень тут же догадался, что так заинтересовало коня.

— Мармелад! Или тебе нравится вишневый запах?.. Так бы сразу и сказал! Сейчас я тебе дам на пробу.

Он достал из коробки кусок мармелада и подал угощение на протянутой ладони. Конь взглянул на него с подозрением, еще раз тщательно понюхал, а потом осторожно подхватил губами. Было понятно, что раньше он такого не ел и пробует впервые. С минуту Кремон напряженно ждал реакции от животного. Но когда тот опять шумно фыркнул и требовательно потянулся к коробке, с облегчением засмеялся:

— Вот, оказывается, какой ты сладкоежка! Такой же, как и я! Давай, пробуй еще! Если тебе это понравится, я готов вообще его не есть. Вкусно?.. Еще бы! Сам оторваться не могу. Бери еще… Надо же!.. Э! Стоп, стоп! А целоваться-то зачем? Ведь я на мармелад не похож…

Когда через полтора часа дворецкий вышел из конюшен, то с удивлением заметил прогуливающуюся парочку. Но если в сгущающихся сумерках явление Кремона выглядело вполне естественно, то, узрев рядом с ним Торнадо, Коперрульф несказанно изумился. Они вдвоем прохаживались по периметру внутреннего двора, и парень рассказывал что-то явно веселое, ибо часто смеялся сам, а его смех перебивало довольное конское фырканье.

— Вот и не верь после этого в чудеса! — пробормотал дворецкий себе под нос. Направляясь к дому, он постоянно оглядывался на человека с животным. — А ведь такого красавца чуть не продали!

За час до полуночи пунктуальный ученик находился в обеденном зале дворца и с нетерпением дожидался появления своего наставника. Прохаживался он в основном возле окон и с удивлением кидал взгляды в сгустившуюся ночную черноту, слегка расцвечиваемую низко висящими над горизонтом лунами. Но никакого движения на подъездах к замку не наблюдалось. Дорога была пустынна, встречающих тоже не было видно. Может, гости приехали чуть раньше, когда Кремон проводил успешную попытку подружиться с Торнадо?

Кремон замер и внимательно прислушался. Стояла полная тишина. Ну, если не считать естественного шума, несущегося с хозяйственного двора. С кухни тоже не слышалось поспешных приготовлений: скорей всего и кухарка, и прачка уже спали. А домоправительница, по слухам, вообще ложилась рано, если ее не предупреждали заранее. Коперрульфа Кремон видел мельком, когда тот выходил из конюшен. А вот отсутствие хозяина замка почему-то вызывало наибольшую обеспокоенность. На больших часах в глубине залы минутная стрелка указывала десять минут сверх назначенного времени.

И тут послышался звук открываемой двери, а затем и приближающихся шагов. Вошедший в зал Эль-Митолан Хлеби явно красовался особым темно-синим костюмом, одеваемым для торжественных мероприятий. А на плечах его развевалась белая мантия, поделенная на квадраты золотыми и черными полосками. Почти всю ее пересекала изломанная красная молния. С горделиво поднятой головой наставник прошествовал к своему ученику и торжественно возложил правую руку ему на плечо: